На 'Мономахе' на несколько секунд прекратилась стрельба, ошарашенные картиной мгновенной гибели корабля, пусть и чужого, канониры оторопело смотрели на дело рук своих.
– Что это с ним, нежто это мы его так, – робко спросил командира плутонга мичмана Георгия Метаксу наводчик одного из орудий.
– Я не знаю, что именно там у японцев приключилось, но черт подери – мне это нравится! – сам слегка ошеломленным таким результатом обстрела противника мичман тем не менее пришел в себя быстрее матросов, – а ну как ребята, переносим огонь на головной! А не слабо ли нам повторить и утопить два крейсера подряд?!
'Какссаги', внешне ничуть не смущенный гибелью второго мателета, не стал переносить огонь с 'Штандарта' на 'Мономах'. Ибо тот, как было видно уже не вооруженным взглядом, доживал свои последние минуты. Судя по пару, обильно вырывающемуся из вентиляционных раструбов у передней трубы, был пробит минимум один котел. По 'Кассаги' вели огонь всего два орудия, и корабль явно кренился на левый борт. После очередной серии разрывов Колчак почувствовал, что 'Штандарт' неудержимо ведет влево. Попытка парировать циркуляцию рулем не увенчалась успехом, и командир решил перейти на управление машинами. Левая циркуляция приводила вспомогательный крейсер, оставшийся к тому же почти без орудий, слишком близко к крейсеру настоящему. Попытки связаться с машинным отделением, чтобы дать полный вперед левой машиной и полный назад правой ни к чему не привели. Из труб амбрюшотов никто не отзывался, зато на мостик прибежал посыльный кочегар от старшего механика. Он то и принес 'радостное' известие, что левая машина затопляется, и ее уже остановили. Командир еще успел отдать приказ ввести в дело торпедный аппарат правого борта, чтобы получить ответ что тот поврежден. Отдать приказ артиллерийскому офицеру продолжать обстрел 'Кассаги' из всех действующих орудий, и узнать, что осталась только одна пушка на правом борту, которая и будет введена в дело как только крейсер на циркуляции развернется к противнику этим самым правым бортом. Досадливо сплюнув Колчак подозвал боцмана и огорошил приказом – 'братец, начинайте вываливать шлюпки за борт, но до потери хода не спускайте. Расстропите плотики. И всем надеть нагрудники'.
Расходясь со смертельно раненым врагом в пяти кабельтовых Дева решил не давать русской императорской яхте ни одного шанса, и приказал разрядить в ее длинный борт торпедные аппараты правого борта. Две торпеды попали, что не удивительно при стрельбе по неуправляемой мишени длинной в сто двадцать с лишним метров. Теперь затоплено было не только левое, но и правое машинное отделение, взрывом двух ударивших рядом торпед корабль почти перебило пополам. Бывший красавец 'Штандарт' потерял ход, левый крен быстро сменялся правым и легко раненый двумя осколками в спину (от проникающих ранений спас нагрудник) Колчак отдал приказ садиться в шлюпки. Единственное действующее орудие правого борта вело огонь до конца, пока не кончились складированные у орудия снаряды. Его артиллеристы даже добилось одного попадания в борт 'Кассаги', украсившийся очередной пробоиной калибра 120 миллиметров.
Из находящихся на верхней палубе в заблаговременно подготовленные шлюпки успело сесть большинство моряков. Из низов же корабля напротив, выбраться удалось считанным единицам. Машинная команда в большинстве погибла при попадании торпед, до многих отсеков просто не дошел приказ об оставлении корабля, а остальные не успели выбраться из быстро заполняемого водой лабиринта коридоров и трапов… Капитан второго ранга Колчак так и не сошел с корабля руководя эвакуацией. Его фигуру с непокрытой головой вскоре увидели на баке задравшего в небо украшенный огромным имперским орлом бушприт, уходящего под воду корабля. Но надеть спасательный жилет он сподобился, и после того как крейсер погрузился, был выброшен на поверхность и подобран шлюпкой из воды.
Кораблям датской постройки в российском флоте положительно не везло. Первым погиб 'Боярин'. Теперь пришло время 'Штандарта'…
Оставшись один на один с 'Кассаги' Попов, в распоряжении которого было уже меньше половины орудий, старался максимально использовать положение временно не обстреливаемого. Все новые снаряды с русского 'антиквариата' рвали и калечили борт и настройки японца. Дева не мог понять, почему количество попаданий в его крейсер не кореллируется со все уменьшающимся количеством действующих на русском корабле орудий. Почти одновременно прибежавшие вестовые доложили о выходе из строя носового торпедного аппарата и пары орудий правого борта. Крейсер стремительно терял боеспособность, и вице- адмирал только тут вспомнил, что 'Мономах' был послан в поход прямо из учебно артиллерийского отряда. 'Похоже, что артиллеристы и офицеры старого крейсера умеют не только учить стрелять других', – подумал Дева и послал в атаку на пару уже вышедших из-за 'Мономаха' транспортников отряд миноносцев. Судя по всему, занятый боем с более сильным 'Кассаги' русский крейсер не мог помешать ах атаке.
'Мономах' действительно не смог перенести на пытающиеся пройти у него под кормой эсминцы весь огонь. Их обстреливала только пара кормовых орудий для которых 'Кассаги' был вне зоны огня. Но и этого, учитывая похвальную выучку комендоров русского крейсера, оказалось лостаточно. Три 'сокола' решительно преградили путь прорывающейся четверки дестроеров, и в тот момент, когда минные суда уже часто стучали пушками, дырявя друг друга, в самой середине борта флагманского японца полыхнула яркая вспышка, взметнулось облако бурого дыма и клубы пара. Истребитель явно останавливался – судя по всему, кроме фатальных повреждений кормовых котлов, была разрушена и главная паровая магистраль. Еще два таких же снаряда не заставили себя долго ждать, после чего экипажу осталось лишь покинуть уходящий кормой под воду 'Усугумо'…
В результате последовавшего затем суматошного боя на месте остались стоять окутанные паром три корабля – два русских и один японский. Они еще какое-то время постреливали друг в друга, пока проходящая полным ходом мимо 'Паллада' беглым огнем с шести кабельтов не добила 'самурая'. 'Инадзума' неторопливо лег на правый борт и через несколько минут затонул. Два оставшихся на ходу японских дестроера отстреляли по транспортам торпеды с максимальной дистанции. Перезаряжая свои аппараты и отчаянно дымя они побежали в сторону моря, намереваясь укрыться пока за сцепившемся со 'Светланой' 'Иосино', подгоняемые всплесками снарядов погонных орудий 'Паллады'. Из четырех выпущенных торпед в цель не попала ни одна одна.
Оставив на время 'Мономаха' в покое, как тогда думал Дева, 'Кассаги' взрыв форштевнем огромный бурун ринулся на подмогу 'Иосино' уже ведущему бой с двумя русскими крейсерами. После того, как вокруг 'Мономаха' море перестало вздыматься дымными фонтанами от японских снарядов, воспользовавшись отсутствием обстрела под борт ему приплелся последний наш оставшийся на ходу миноносец – 'Разящий'. Но, как сразу стало ясно Попову, лишь для того, чтобы ссадить команду. Справиться с прогрессирующим затоплением в корме не было никакой надежды. Приняв его экипаж на борт и потопив калеку трехдюймовками, старый крейсер в очередной раз показал, что ему присуща молодая отвага: 'Мономах' развив предельный теперь одиннадцатиузловый ход и развевая за собой дымную пелену от не потушенных пожаров, 'погнался' за японским флагманом! На соединение с ним склонились 'Светлана' с 'Палладой' не прекращая боя с уже изрядно покалеченным 'Иосино'. И хотя 'Светлана' в корме горела, 'Паллада' получила под полубак 'восьмидюймовый' подарок и тоже дымилась, а 'Мономах' выглядел просто плавучей руиной, вскоре Дева осознал, что между ним, ощутимо побитым 'Иосино' и оставшимися транспортами сейчас дымят три русских крейсера, и разорвал дистанцию.
Но унывать было рано, вполне возможно, что обнаруженный недавно дым на юго-востоке принадлежит еще одному японскому крейсерскому отряду. Тогда не мешает пока не возобновляя боя немного оправиться, и после подхода Того-младшего или Катаоки совместно завершить с конвоем. Поскольку все телеграммы безжалостно глушились как японцами, так и русскими, японскому адмиралу пришлось отправить на встречу подходящим кораблям один из оставшихся дестроеров, чтобы те не проскочили в сторону свалки главных сил, чей гром отчетливо слышен на северо-востоке. Русские крейсера пока не проявляли особой агрессивности. Убедившись, что 'собачки' отказались от намерения прорваться к конвою, они соединились и перестроившись в кильватерную колонну с 'Палладой' во главе, продолжили неспешное движение параллельно своим транспортам. Причем 'Светлана' и 'Паллада' успели забрать со шлюпок моряков, спасшихся с 'Штандарта' и затонувшего ранее 'Расторопного'. Третий 'сокол' смог в итоге дать ход и поплелся под одним котлом в кильватер купцам. Не забыли даже об остающихся в воде японцах. 'Светлана' оставила им свой баркас и два плота.
Сбавив ход оставшиеся два крейсера 3-й эскадры спокойно шли параллельным курсом с русскими, как будто и не было никакой войны, и не смертельные противники разглядывали сейчас друг друга в бинокли.
