коллекции — мой босс. Змея недавно поступила к нему, и он не успел распорядиться, чтобы ей удалили жало. Она была украдена почти сразу и по трагическому стечению обстоятельств стала причиной смерти вашего сына, — продолжала переплетать правду и ложь Неля. — И вот теперь, чувствуя долю и своей вины в случившемся, коллекционер хочет предложить вам материальную помощь. — Нелли запнулась. — Если вы согласитесь ее принять…
Антонина Петровна отняла от глаз платок:
— Да помощь, конечно, не помешает. Того, что мне государство выдаст, не хватит даже расходы на похороны покрыть. Конечно, человек этот вряд ли может быть виноват, но если он сам так хочет, я…
— Тогда я уполномочена передать вам тридцать тысяч долларов, — заявила Нелли. — Вам нужно только решить, хотите вы получить их наличными или лучше перевести на ваш счет в банке. Я рекомендую последнее. — Она огляделась и понизила голос: — Учитывая ваши условия жизни.
Потерпевшая молча смотрела на нас: видимо, сумма существенно превзошла ее ожидания. Потом спросила:
— А можно на эти деньги дом купить где-нибудь а области?
— Думаю, что да, — отметила Нелли. — Хотя, понятно, что не очень большой и не шикарный, Но можно обратиться в надежное агентство, они подберут подходящий вариант. А оставшиеся деньги положим на ваш счет,
— Спасибо, — с чувством произнесла Антонина Петровна. — Вот уж не знаешь, откуда добра ждать. А я-то все надеялась, что ко мне хотя бы эта… гадина зайдет. Ведь она и есть настоящая змея, злая и холодная!
Я почему-то сразу угадала, что речь идет об Инге, и поддержала тему:
— А она даже не подошла к вам в Ладоге?
— Нет. Хотя зачем ей это нужно, теперь будет себе нового искать. Найдет борца какого-нибудь, не чета моему Олегу, — вздохнула мать, — У нее какой-то знакомый связан, насколько я понимаю, с боксом или с боями без правил.
— Почему вы так думаете? — Ухватилась я за новую ниточку.
— Так я как-то раз слышала, как она говорила Олегу, что кто-то там на щитомордниках прилично зарабатывает. — Видимо, Антонина Петровна не утруждала себя лишними знаниями по биологии, но активно смотрела криминальные сериалы, раз решила, что щитомордник — это борцовский термин. Но я-то точно знала, что это такое на самом деле! А ведь в окружении Инги как раз есть человек, который мог бы промышлять как поставщик ядовитых азиатских змей! Выходит, что неожиданно мы напали на верный след! Я продолжила расспросы:
— Выходит, Олег имел с Ингой не только роман, но и какие-то дела. А что это могло быть?
— Я точно не знаю, — сказала Антонина Петровна. — Мне казалось, он работал с какими-то торговцами антиквариатом, к нему приносили несколько раз старинные вещи, он их оценивал, ведь на истфаке учился… Но мне эти люди не очень нравились, хотя Олег уверял, что это вполне законная деятельность… А потом появился этот черненький.
— Тот самый знакомый Инги? — Затаив дыхание, произнесла я.
— Да, — ответила женщина. — Вот он приносил Олегу совсем другие вещи.
— Что значит другие? — Я боялась упустить малейшую деталь.
— Врать не буду, — предупредила Антонина Петровна. — Не знаю. Но если до этого Олег легко мог оставить принесенное для оценки на столе или под кроватью, то эти вещи он прятал даже от меня. И на вопросы не отвечал. Только с Ингой все шушукался, она иногда приходила забирать их. А приносил всегда этот мужчина, как его зовут не знаю, сын нас не познакомил. И деньги у Олега уже другие появились после этого знакомства. А перед самым отъездом он стал говорить о том, что собирается купить хорошую машину и квартиру снять. Я спросила, откуда столько денег вдруг возьмется, а он так загадочно: мол, скоро будут деньги…
Больше от несчастной женщины добиться ничего не удалось. Впрочем, и эти сведения показались мне бесценными. Но на прощание я все же решилась спросить:
— Антонина Петровна, а вам никогда не приходилось слышать от сына имя Айшет?
Женщина с неподдельным удивлением округлила глаза:
— Нет, не приходилось. А это тоже какая-нибудь из этих борцовских представлений?
— Близко к тому, — сказала я. — Циркачка. А до Инги у него была девушка?
— Во всяком случае, домой он до нее никого не приводил, — подумав, ответила женщина, — Я удивлялась, что он с ней-то осмелился объясниться, он девушек боялся.
Взяв с женщины обещание перезвонить нам, если она вспомнит еще что-нибудь, относящееся к делу, мы ушли.
На улице Неля спросила:
— Накопала чего? Ищи теперь «черного букмекера»!
— Да при чем тут букмекер, Неля! — Горячо произнесла я. — Ведь щитомордник — это ядовитая змея! Так что это тебе стоит поинтересоваться поставщиками для коллекции твоего Вазгена!
Нелли на минутку задумалась, потом прищурила красивые глаза и изрекла:
— Значит, так. Я попробую вызнать, и если что, сообщу тебе или Максу. Тебя подвезти куда-нибудь?
Пропустив мимо ушей упоминание о Максе, я попросила доставить меня на Лиговку — к офису детективного агентства, где трудилась Соня. По дороге я, не удержавшись, набросала ей сообщение о добытых мною новых оперативных данных и получила ответ: «Учтем, я перезвоню». А в офисе меня ждал сюрприз — охранник заявил:
— А Софья Владимировна вчера улетела на Украину. По семейным делам.
Вот так-так! И даже не сказала! Впрочем, нет худа без добра — может, она там свяжется с правоохранительными органами, вдруг что и по нашему делу сможет узнать? Набрав номер подруги, я обсудила с ней эти перспективы, потом села в электричку и без дальнейших приключений достигла Волхова, а затем и Ладоги.
Через два дня у крепостных ворот вновь зашуршали шины прибывшей из Питера иномарки — на этот раз в Ладогу пожаловал темно-зеленый Сонин «Фиат». Увидев его, я запрыгала от радости.
Софья, ну ты даешь! Могла бы и предупредить, что летишь в таком нужном направлении! — Набросилась я на нее.
— А я и не предполагала, что придется так быстро отбыть, — оправдывалась Соня. — Но в искупление своей вины предлагаю тебе послушать, что я узнала!
Мы погрузились в машину и отправились к моему жилищу, чтобы там поговорить без помех.
Естественно, отправившись проверить какие-то дарственные, которые оформляла на многочисленных внуков ее бабушка, Соня не удержалась от искушения заехать на родину Инги и расспросить народ в Хмельницком. Управлении внутрешних справ, или, по-нашему — в УВД, об интересующей нас теме.
Без лишних слов она вытащила небольшой конверт и протянула мне. Вскрыв его, я увидела фотографию пропавшего реставратора Игоря.
— И что? — Я посмотрела на подругу, ожидая подробностей. — Что ты о нем узнала?
— Краицкий Игорь Вадимович, — начала Соня, — уроженец города Хмельницкого Украинской тогда еще ССР, 1966 года рождения, не женат, не состоял и так далее. Имел сестру, Виталину Вадимовну, в замужестве Пономаренко, дочь которой Инга учится в Санкт-Петербургском Государственном Университете и проживает в Санкт-Петербурге,
— Так он ее родственник? — Переспросила я.
— Как видишь, брат матери. Младший. А поскольку Виталина с мужем развелась еще лет пятнадцать назад, то воспитывать дочь помогал братец Игорь. Три года назад его сестра скончалась — сердце было слабое, Инга осталась на попечении дяди. Он бывший военный, а потом работал в серпентарии, выезжал неоднократно в Узбекистан на отлов ядовитых змей для нужд науки. А потом вдруг изменил свою жизнь, выучился на реставратора и стал ездить с экспедициями — в Среднюю Азию, Крым и прочие археологически интересные места бывшего СССР. И заметь, — Соня выразительно посмотрела на меня. — Дважды в тех экспедициях, где он работал, случались странные инциденты с находками. Каждый раз
