— Знаешь? — Удивился генерал.
— Вернее, предполагаю, — попятилась Мила. — Потому что убийца все-таки Ринат, а она с ним заодно! И он собирается сбежать за границу, но только перед этим они должны сокровища найти, которые Олег у них украл!
— И с чего ты это взяла? — Спросила я недоверчиво; вот сейчас наплетет семь верст до небес, и все лесом, а я потом отвечай за нее!
— А с того, а с того, — опять заверещала Мила. — Мы с Ромой несколько дней назад подслушали их разговор, когда его еще не арестовали, и даже на пленку записали! Мы со вчерашнего вечера следим за Ингой, она сейчас перебирает какие-то бумаги на берегу, а Рома сидит там в засаде с собакой! — Девочка просто упивалась эффектом, который производили ее новости. А мне с каждым словом все больше хотелось ее хорошенько отдубасить и вернуть родителям!
— Почему же вы милиции ничего не сказали?! — Возмутилась Лиза.
— Мы решили посвятить официальное следствие только после того, как установим все детали, — самодовольно сообщила юная сыщица. — Рома говорит, иначе нашу инициативу в расследовании старшие перехватят, а как до дела дойдет, нас побоку!
— Какой Рома? — Удивился Валентин Викторович. — Спиридонов, что ли?
— Ну да, он очень умный и много всего знает, — авторитетно заявила Мила. — И мы с ним ведем независимое расследование! И вот увидите, мы найдем преступника!
— Вот я задам этому начинающему следователю! — Пригрозил Валентин Викторович.
— Так Рома еще следит за ней? — Сообразила Лиза.
— Да, и будет следить, пока она не уйдет в общежитие, — подтвердила начинающая мисс Марпл.
Валентин Викторович поспешно встал, приобнял Милу за плечи и, сделав нам знак следовать за ним, вскочил вместе с моей сестрицей в машину, мы с Соней и Шестопалов прыгали в Лизкино авто уже почти на ходу.
Ралли по местным дорогам заняло минут семь, по истечении которых мы приблизились к месту, указанному Милой, и стали спускаться к реке.
— Это здесь, — осторожно прошептала Мила, указывая в сторону какой-то ямки, где с комфортом сидел, жуя бутерброд с колбасой, детектив Рома. Увидев нас, мальчик встал и стыдливо спрятал руку с бутербродом за спину. Генерал приказал ему:
— Показывай!
— Чего показывать? — виновато пробурчал Рома.
— Да за чем наблюдаешь, показывай! — Усмехнулся генерал. — Думаешь, меня твой бутерброд интересует?
— А она ушла уже, — Рома немного приободрился. — Точнее, убежала. Это все Велла, сорвала мне операцию! Он укоризненно посмотрел на собаку, которая мирно присела позади меня, делая вид, что явилась вместе с нами. Я про себя удивилась, что спесивая сенбернарша «согласилась» пойти в разведку с этими следователями-самоучками. Правда, юные детективы все-таки нацепили на собаку намордник — видимо, не очень доверяя своим кинологическим навыкам и боясь стать невинными жертвами зубастого партнера.
— Инга сюда с какими-то бумажками пришла, осмотрелась, разложила их вокруг себя и стала перебирать, канючил Рома. — Она сначала тихо сидела, потом какую-то книжку достала, почитала ее, а потом сказала «Дурак!» и так со злостью кинула в крапиву! А потом она вытащила что-то важное — изучала очень внимательно, а я только бинокль настроил, а она как выскочила, как залаяла, и к ней!
— Что, Инга залаяла, что ли? — съязвила Лизка.
— Да Велла! А Инга подхватила все и убежала. Я посмотрел — она к дороге обратно направилась, видимо, в общежитие решила вернуться. Я хотел преследование организовать, но с этой разве пойдешь! — Он негодующе указал пальцем на собаку.
— А ты место осмотрел, сыщик? — спросил Валентин Викторович.
— Нет пока — только собираюсь, — нашелся уличенный в непрофессионализме кадет, без особого энтузиазма покосившись в сторону зарослей крапивы.
Соня, не дожидаясь команды от милиции, храбро сунулась в жгучие заросли на поиски улик. Вслед за ней поспешил генерал, а потом, кряхтя, в крапиву полез и Шестопалов. Воодушевленный примером старших по званию, Рома деловито стал обходить бурьян вокруг, периодически приседая на корточки и вглядываясь в зловещие дебри. Мы с Лизкой решили воздержаться от подвигов, здраво рассудив, что следствие не потерпит вмешательства непрофессионалов, одетых в легкие платья.
Наконец, поиски увенчались успехом, и Шестопалов, отдергивая руки и шепча про себя ругательства, вытащил на свет божий маленькую книжечку в черной кожаной обложке, помеченную внутри уже знакомой мне витиеватой подписью: «Е.в.п. Кружкинъ О.Р.».
Открыв блокнот, мы поняли, почему Инга поступила с ним так экспрессивно: добрая половина листков была исписана стихами — видимо, произведениями Олега. Поэтом он был, прямо скажем, неважным, и, почитав его неуклюжие высокопарные вирши, воспевавшие бурный секс (надо полагать, с той самой Ингой), я подумала, что такое литературное наследие и впрямь не стоило хранить для потомков. Мне были вполне понятны эмоции девушки — надо думать, она уже начиталась подобных откровений поэта досыта, и очередное собрание сочинений вполне могло ее разозлить. Генерал рассмотрел находку внимательно, но с некоторым сожалением и уже собрался было расстаться с книжечкой по примеру Инги, но, пощупав обложку, заметил, что она слишком толстая, и вывернул книжку. Проделав этот нехитрый маневр, он вытянул из-за обложек три листа тонкой бумаги, просмотрев которые обернулся к Роме:
— Ну, Спиридонов, тебе сегодня две порции сладкого полагаются! Есть! — Он показал нам, что на листках был приведен настоящий прейскурант на антикварные драгоценности, методично расписанный мелким мужским почерком. Указанные в этом перечне названия подтвердили всем правоту наших предположений о том, что на раскопках орудовала какая-то шайка, сделавшая своей целью получение прибыли (и, судя по прейскуранту, немалой!) от продажи ворованных находок. Почерк автора идентифицировать не удалось. А вот пометки, по которым можно было понять, какие именно находки и по каким ценам удалось реализовать, были сделаны рукой Олега. Были там и другие пометки, прочитав которые, милиционеры с удивлением сделали вывод о том, что Олег мог вести собственное расследование. Это были своего рода руководства к действию: «проверить первый участок», «посмотреть еще раз книгу регистрации», «поговорить с профессором». Обращала на себя внимание и оказавшаяся там же газетная статья о том, что месяца три назад питерские менты изъяли у преступников очень ценную копию одной известной реликвии XIV века — выполненная в XIX, она с годами тоже стала ценностью, хотя, естественно, меньшей по сравнению с утраченным оригиналом. Пошарив еще за обложками, Валентин Викторович вытащил еще один, совсем маленький, листок, оказавшийся запиской. Все ее содержание было выражено в одной короткой строчке. Но эта строчка показалась нам почти романом — рукой Олега было написано: «12 СЗ, знак Змеи».
— И что это может значить? — Спросила я, перечитав записку.
— Это место, где спрятан клад! — Убежденно заявила Мила. — СЗ, конечно, Северо-Запад, 12 — метров… или шагов… — Она запнулась.
— Ага, или попугаев! — Засмеялась Соня. — А что такое знак Змеи? Еще какая-нибудь легенда?
— Может, Роксану следовало спросить? — Хихикнула Лизка.
Но от допроса главной обвиняемой пока решили воздержаться.
Зато я наконец вспомнила и, рискуя схлопотать строгий выговор, рассказала следователям о письме, которое пришло Олегу на адрес экспедиции. Написанное женским почерком, оно, судя по штемпелю, было отправлено из Волхова, но обратный адрес был питерский.
— 12-я линия Васильевского острова, дом 39,— прочитала я на конверте. — Только квартиры нет, но на Ваське дома небольшие, легко будет проверить. — Я осторожно посмотрела на своих собеседников, ожидая громов и молний на свою голову.
— Можете не проверять, — вдруг сказала Лизка, виновная в той же степени, что и я: письмо-то валялось в ее кармане!
Все воззрились на нее, даже оставив уже почти вскрытый конверт.
— Просто там располагается родильный дом, — продолжала она. — Я точно знаю, я там дочь
