Не желая преждевременно раскрывать тайны следствия, милиционеры объяснили Любе, что, судя по некоторым данным, ее сожитель стал жертвой неизвестного преступника. Она вздохнула и утерла слезу. Потом вдруг спросила:
— А я могу на нее заявление написать? До слез обидно, какая дрянь. Сиротка! — Девушка заводилась все больше. — Давайте, напишу, пусть ее посадят, Игорю все равно уже ничем не поможешь!
Не желая терять нить в расследовании, прокурор поинтересовался:
— Скажите, Люба, а вам приходилось видеть в компании Игоря некоего Олега Кружкина?
— Не раз, — охотно подтвердила Люба. — Он постоянно к нам приходил. У них с Игорем дела были. Муж это не афишировал, но раз это для следствия нужно, я расскажу, я все понимаю, сама ведь в милиции работаю.
— Тем более что Олег умер, — заметила я. — Убит. Все, кроме Любы, вперили в меня свирепые взгляды. А Люба изумилась:
— И Олег убит?! — Тут глаза ее расширились, словно она осознала нечто ужасное; прижав руку к груди, ока смотрела на всех нас растерянно-испуганным взглядом. — Это… Игорь? — Наконец выдохнула она.
Валентин Викторович расторопно подал ей стакан воды:
— Почему вы так подумали, Люба?
Она приняла питье, машинально сделала пару глотков, потом, вздохнув, сказала:
— Ищи того, кому преступление выгодно. А был момент, когда мне показалось, Игорю очень выгодна смерть Олега.
Мы замерли в ожидании раскрытия тайн.
— У них долгое время были общие дела, уж не знаю, какие, вроде бы они вместе занимались оценками антиквариата для скупщиков. Мне иногда это было подозрительно, но Игорь всегда достаточно понятно все объяснял, получалось, что ничего плохого они не делают. Да и не хотелось мне, поймите правильно, на мужа, пусть и гражданского, в милицию доносить. — Она вздохнула. — И все шло у них вроде гладко. Пока ситуация не изменилась.
— Почему? — Валентин Викторович встал закрыть окно: на улице поднялся ветер, нещадно трепавший занавеску, и она противно хлопали, создавая шум.
— Не так давно у них вышла ссора из-за какой-то заметки в газате. Причем и заметка-то была ерундовая, там милиционеры изъяли какой-то ковчежец, копию одной очень известной реликвии XIV века, сделанную уже я XIX. Я как сейчас помню, Олег тогда пришел к нам, Игоря дома не было, и он все сидел со мной на кухне, разговаривал, а потом не дождался и ушел, а ксерокопию эту оставил. Я спросила Игоря, что это значит, он ничего мне не ответил, прочитал заметку и очень рассердился, стал названивать Олегу, но о чем они говорили, я слышала только мельком. А потом из других разговоров поняла, что с этим ковчежцем вышла какая-то нехорошая история, и Олег грозил Игорю, что все расскажет каким-то бандитам, и тогда он простым выкупом не отделается, — Люба немного помолчала. — Оказывается, Игорь эту штуку оценивал, а потом ее милиция изъяла, и владельцы ее, какие-то бандиты, что ли, потребовали у него возместить расходы. Я краем уха слышала, что там вышло тысяч пятьдесят рублей, и ему пришлось отдать все свои сбережения. Но Олег и после этого продолжал у него что-то требовать, угрожая этими бандитами, и мне даже показалось, Игорь его начал побаиваться. Он через знакомых хотел как-то Олега проучить, потом даже думал ему наркотики подбросить, чтобы на него дело возбудили и запрятали в СИЗО. А потом вдруг предложил Олегу помириться и поехать в эту экспедицию. Он и раньше сюда ездил, рассказывал, что мечтает найти что-нибудь стоящее, вроде как за важную находку археологу хорошие деньги платят, тем более туда шведская экспедиция собиралась ехать. Он мне обещал, что накопит денег, найдет себе другую работу, и мы распишемся. Теперь я понимаю, что это были только мечты… — Она произнесла это неожиданно спокойно.
— Черта с два, — немилосердно заметила Лизка. — Археолог не кладоискатель, ему за участие в раскопках зарплату платят! И потом, ваш Игорь здесь реставратором значился, а к раскопу никакого отношения не имел! Он там даже не бывал!
Люба ответила ей недоуменным взглядом.
— Я серьезно. — Лизка убедительно посмотрела на нее. — Это я точно знаю, ведь мой отец руководитель экспедиции! — Естественно, негодница проследовала мелкую цель разозлить свидетельницу, чтобы вызвать ее на новые откровения.
Девушку спросили, известно ли ей что-нибудь об отношениях Инги и Рината.
— Да, в общем, обычные отношения, — хмыкнула Люба. — Ринат за ней бегал уже около года, подарки носил, пылинки сдувал, а она заигрывала с ним, и не больше! Олег-то, хоть и противный был, прости меня, Господи, но у него деньги были. Мало того, что они с Игорем зарабатывали, так он еще и отца своего нашел, он довольно состоятельный мужик и баксы ему давал, они встречались втайне от матери Олега. И Олег Инге платил чуть ли не тысячу долларов в месяц, за это она с ним гуляла и позволяла говорить и делать все что угодно.
Мы с Лизой переглянулись: так эти странные отношения были обычной проституцией, пусть и не совсем стандартной по форме! А Люба продолжала:
— Игорь всячески поддерживал их связь — он от Инги требовал, чтобы она докладывала ему обо всем, что делает Олег. Вряд ли Олег проворачивал какие-то дела за спиной Игоря, но все же муж ему не доверял. А уж тем более после этой истории с газетой, — Люба на минуту задумалась: — А Рината мне даже жалко. Он эту Ингу, похоже, серьезно полюбил, а она его за нос водит, ей видите ли, льстит, что такой взрослый мужчина из-за нее с ума сходит. Ринат все время из-за Инги с Игорем ссорился. Вообще, они еще с армии знакомы, потом вместе работали в змеином питомнике и Сред ней Азии, но их отношения вроде тогда уже не заладились. А потом они встретились уже в Питере, когда Ринат однажды пошел Ингу домой провожать. Ринат все время кричал, что Игорь на нее дурно влияет и что девочку надо спасать! Интересно, что он теперь скажет?! — Она сердито передернула плечами.
— Особенно когда он сам арестован по подозрению в убийстве Олега, — заметил Шестопалов.
— Что? — Переспросила Люба. — Ринат? Да это же ерунда! Он считает, что на самом деле Инга его любит, а с Олегом общается из-за Игоря! Он ведь даже предложение ей сделал и всерьез считает, что они поженятся! Она вроде как даже ответили согласием, но ведь понятно, что от этого далеко до белого платья! — В голосе Любы сквозила завистливая горечь: судя по всему, ей подобное предложение не потребовалось бы повторять даже дважды. — Инге просто нравится ему голову морочить. А Ринат тут по весне к нам заявился, кричал, что не допустит, чтобы Игорь развращал его невесту, и, когда про эту экспедицию узнал, заявил, тоже, мол, поедет!
— А что Игорь? — Спросила я.
— Ничего, — ответила Люба. — Сказал, что он лезет со своей глупой любовью куда его не просят. Долго они отношения выясняли, а потом муж неожиданно спокойно так сказал: «Ну, если так хочешь, поезжай. Пригодишься. Только потом не плачь!» И захлопнул дверь перед его носом.
Люба подтвердила, что Игорь не оставил и ремесло змеелова, последний раз он ездил в Среднюю Азию этой весной, привез несколько щитомордников, динодона и эфу, которых продал одному коллекционеру. Люба сказала, что с этим мужиком (в котором все без труда узнали Вазгена) Игорь имел дела постоянно и поставлял ему не только змей, но и всякие антикварные мелочи.
Она пролила свет и на историю о фальшивых паспортах и визах, на которые весьма надеялся наш преступник. Сама она не имела к этому прямого отношения, но, как правильно заметила Инга, именно через эту, вполне симпатичную, сотрудницу паспортного стола можно было легко выйти на всю остальную цепочку. Оказалось, что в их отделе милиции был весьма значимый чин, который использовал службу в органах преимущественно для зарабатывания денег — полузаконным или совершенно незаконным способом. И, естественно, даже не помышлял о том, чтобы «служа закону служить народу» — как это сказано в милицейской присяге. Потом его уволили, но стройная система связей сохранилась, и «ветеран правопорядка» весьма беззастенчиво оказывал населению разнообразные услуги — права, паспорта, разрешения на работу, а при особо выгодной проплате — проверки и даже уголовные дела в интересах потребителя.
Игорь познакомился с этим гражданином на какой-то вечеринке в честь Дня милиции, куда привела его Люба, потом это знакомство переросло в крепкую и взаимовыгодную мужскую дружбу… А потом Игорь
