— Мне страшно жаль, что я доставила столько неприятностей вам и мистеру Вэйну, — спокойно начала она. — Особенно если учесть, что ни один из вас не имеет ко мне никакого отношения и, наверное, чувствует себя ужасно, будучи втянутым в мои дела.
— О… право… — Алан Мурхауз откашлялся. — Очень любезно с вашей стороны прийти сюда и все объяснить.
— О нет, это лишь малая доля того, что я должна сделать, — покачала головой Хилма. — Видите ли, в ту ночь я собиралась попасть в квартиру мистера Мартина.
— Что?!
Она увидела, что попала в яблочко, если только ее целью было потрясти хозяина.
— Да, — твердо повторила Хилма и кивнула. — Я должна вам объяснить, что я… была довольно хорошо знакома с мистером Мартином несколько лет тому назад. Это была вполне невинная дружба, хотя мне придется просить вас поверить мне на слово. Конечно, этот факт не представляет для вас никакого интереса, — продолжала она, — но я была достаточно глупа, чтобы написать ему письмо, которое он сохранил и собирался показать моему жениху. Разумеется, я не могла допустить, чтобы мой жених прочел письмо, содержание которого трудно объяснить, несмотря на всю невинность наших отношений.
— Да, я понимаю. — Алан Мурхауз был заинтригован.
— Если вы прочли в газетах заключение о предварительном расследовании, то вам несложно понять, что Мартин был не прочь получать доходы от мелкого шантажа.
— Да, грязный тип! — с чувством согласился Мурхауз. — Я всегда подозревал, что в нем что-то не то.
— Я была просто в отчаянии. — Хилма прикусила губу, потому что рассказ об этом снова заставил ее пережить прошлое. — И тогда я решила проникнуть в его квартиру и выкрасть это письмо. Если бы мистер Мартин не был убит накануне вечером, все для меня сложилось бы иначе и я сейчас не сидела бы у вас. Дело в том, что в тот вечер, когда я решилась на этот отчаянный шаг, я знала абсолютно точно, что его дома нет и квартира пуста. То, что в ней горел свет, сбило меня с толку. Я поднялась по пожарной лестнице и по ошибке попала в квартиру мистера Вэйна.
— Боже правый! — Из всего лексикона у Мурхауза, казалось, остались только восклицания, выражающие смесь восхищения и изумления.
— Можете себе представить состояние мистера Вэйна, когда он, войдя в свою квартиру, застал там меня? — Хилма позволила себе слегка улыбнуться. — Мне с трудом удалось его убедить, что я не грабитель.
— Однако тот факт, что она успела взломать мое бюро, естественно, насторожил меня. — Этим коротким замечанием Бак первый раз вступил в разговор.
— Да. И я уверена, что мистер Вэйн может показать вам взломанный замок, если вам нужно подтверждение, — поспешила добавить Хилма. — Несомненно, следы будут заметны, даже если замок уже починили.
— Нет, нет, все в порядке. — Мурхауз, казалось, был гораздо больше заинтересован продолжением истории, чем поиском подтверждающих фактов.
— Свет в верхней квартире заставил нас думать, что мистер Мартин все-таки дома, но позже уйдет, как он обычно делал…
— Да, это так, — перебил ее Мурхауз, очень довольный, что может подтвердить хотя бы часть ее рассказа своими собственными знаниями.
— Мистер Вэйн был так добр ко мне, что разрешил мне подождать и даже накормил ужином. К тому времени, как вы понимаете, он полностью поверил мне и даже вознамерился помочь.
— Да, я понимаю. — Мурхауз даже добродушно ухмыльнулся Вэйну. — Соучастие в грабеже со взломом, а, Бак?
— Надеюсь, на моем месте ты сделал бы то же самое, — последовал сухой ответ.
— О, безусловно, — поспешно согласился Мурхауз.
Хилма слабо улыбнулась.
— Но вы видите, как все нелепо получилось… И когда в этот поздний час в дверь постучали и на пороге возник полицейский…
— Решив, что это какой-нибудь любопытный сплетник вроде тебя, — дружелюбно продолжил Бак, — я подумал, что будет лучше, если мисс… мисс…
— Арнолл, — просто сказала Хилма.
— Мисс Арнолл спрячется за портьерой.
— Что, естественно, придало мне вид почти преступницы, когда полицейский сержант меня там обнаружил, — закончила за него Хилма. — Видите ли, я пряталась за портьерой окна, прямо выходящего на пожарную лестницу, которая ведет к квартире Мартина. Ведь никто из нас тогда не мог знать, что какая-то другая несчастная душа, совершившая убийство, признается в этом. Долгий свист Мурхауза свидетельствовал о том, что он по достоинству оценил опасность положения, в котором она оказалась.
— Поэтому Бак быстро сочинил эту историю с ночным ужином?
— Именно так. Теперь, конечно, все это кажется, очень наивным, — задумчиво заметил Бак. — Не думаю, что сержант поверил всему этому.
— Наверное, не поверил, старина. Осмелюсь предположить, что он был очень удивлен, насколько полицейский вообще может удивляться.
— Возможно. Но боюсь, что для мисс Арнолл это было неприятно, и, конечно, все рассказанное, как ты понимаешь, должно остаться строго между нами.
— Дорогой мой, ну конечно! — На довольно симпатичном лице Мурхауза появилось очень торжественное выражение. — По правде говоря, мисс Арнолл, мне очень жаль, что я доставил вам неприятные минуты тем, что вам пришлось приехать и рассказать мне все это. Но поймите и меня, ведь я вообразил совсем другое. Хотя, откровенно говоря, когда вы только заговорили, я сразу понял, что где-то допустил ошибку, — простодушно признался он.
Хилма рассмеялась.
— Нет, нет, вы абсолютно правы, когда защищали интересы сестры. Вы ведь обо мне ничего не знали.
— Да, пожалуй. У Эвелин нет ни отца, ни братьев, никого, кто бы мог постоять за нее.
И хотя Хилма понимала, что Эвелин и сама в состоянии позаботиться о себе, она одобрила благородные чувства Алана Мурхауза торжественным кивком.
— Так я могу считать себя реабилитированным? Ты снимаешь свои подозрения по поводу моих моральных качеств? — сухо поинтересовался Бак.
— Да, конечно, старина. Я приношу свои извинения. Но ведь ты понимаешь, как это все выглядело и что я мог подумать?
— Вполне. Это выглядело так, как я хотел, чтобы оно выглядело. Только все это представление было рассчитано на полицейского сержанта, а вовсе не на тебя.
План нашел это замечание очень забавным и предложил «всем вместе выпить, чтобы не осталось никакого осадка».
— Ладно, Бак. За твою женитьбу, раз мы выяснили, что ты вовсе не Дон Жуан, — сердечно провозгласил он.
— Спасибо. — Бак принял этот тост без всякого энтузиазма, скорее из вежливости.
Хилма со своей стороны обаятельно улыбнулась:
— Я надеюсь, мистер Мурхауз, что вы выпьете и за мое замужество. Уверяю вас, я счастлива, что эта нелепая история не бросила тень и на него.
— С величайшим удовольствием. — Хозяин галантно поклонился ей, но через его плечо Хилма увидела, что Бак резко поставил свой бокал на каминную плиту.
Хилма посмотрела на часы и, поняв, что она едва успевает попасть домой к приходу Роджера, сказала, что должна идти.
— Спасибо вам еще раз, что вы пришли. — Алан Мурхауз, восхищенно улыбаясь, подал ей пальто.
— Не за что, я очень рада, что все разъяснилось.
