прежнего обидно. Верно ли говорю?
— Может, и верно. Продолжайте.
— Вы проявляете завидную настойчивость в достижении встречи, при том, используя женскую хитрость. Волнуют ли вас на самом деле раны Леденца — с какой стати? Цель ваша очевидна — отомстить его хозяину за своенравие.
Настя поднялась с лавочки, отряхивая платье.
— Я гляжу, садиться вы не собираетесь, поэтому, давайте прогуляемся.
Они направились к Тереку. Погода стояла дивная. На небе горели звезды, кусты и деревья мягко перешептывались с ветерком, в камышах звенели лягушки, там и тут трещали цикады. И было тепло, спокойно, тихо. Алексей усмирял в себе желание обнять Настю за талию (уточним, осиную).
— Прав ли я в своих суждениях? — спросил он, отвлекаясь от вожделенных мыслей.
— Наверно.
— Скажу и дальше. Вы намеревались завлечь меня, как котенка бантиком, а когда б я прыгнул, то дернули б за нитку.
— А ты прыгни! — резко остановилась Настя. — Тогда узнаешь, дерну, или нет.
Он не ожидал подобного прямодушия и слегка оробел… но только, слегка. Уже в следующий миг рука его опустилась на девичью талию (сопротивленья не случилось), за первой легла и вторая… Опять спокойно. Тогда, приблизившись, он склонил для поцелуя голову. По телу пробежала любострастная дрожь (фигура девушки, напомним, обладала выразительными формами). Глаза его прикрылись, губы, наоборот, и, казалось, уж вот-вот наступит сладкое мгновенье. То самое, что никогда не повторится, как не случается знакомства дважды. И тут… Он вдруг почувствовал некую странность в прикосновении. Раскрыв глаза, вскипел от злости: пред лицом белела девичья ладошка. В последний миг коварная казачка закрылась ей от поцелуя.
— Дернула! — вскрикнул он с возмущеньем.
— Ишь, чего захотел, — лукаво прищурилась насмешница, — в первый же вечер, и целоваться? Рано, миленький. Поухаживай сперва, любовь свою выкажи. А там уж посмотрим, как с тобой быть.
Ничего не ответив, он внезапно ухватил ее за талию и поволок в кусты.
— Ты чего!? — взвизгнула она. — А ну пусти сейчас же!
— Сиди тихо, — прошептал он, вынимая из-за пояса пистолет.
— Ах ты, гад! — пуще прежнего вскричала красавица и замахнулась кулачками.
— Молчи, сказал! Там кто-то есть.
Действительно, на тропинке показались две темные фигуры. Ступая медленно (верно, крадучись), они держались так плотно друг к другу, что казалось, будто б люди обнимаются. Алексей резко взвел курок. Тотчас один из идущих прыгнул в кусты, следом скрылся и второй.
— Что там? — тихо спросила Настя.
— Не знаю. Уползай отсюда быстрей.
— Щас. Я с тобой останусь.
— Забыла, как перед татарами стояла?
— Помню, но одного тебя не брошу. Ты казачек плохо знаешь.
— Да хоть бы вовсе их не знать, — буркнул он, устремляясь вперед.
Пригнувшись, и не сводя глаз с того места, где укрылись ходоки, начал осторожно к ним подбираться. От куста — к деревцу, от него — к бугру, далее — по ложбинке и снова — к деревцу. Главное, избегать открытых участков, чтоб, как говорил Туманов, огонек не задуло. Но, похоже, что противник был искушен в тактике не меньше: с той стороны — ни звука, ни движенья. Самая неприятная ситуация.
— Чи-чи, — вдруг послышалось невдалеке.
— Чи, чи, — неуверенно ответил и он.
— Кто таков? — раздался строгий командирский голос.
У Алексея отлегло от сердца.
— Свои, Илья Петрович.
— Хорошо, что сообразил откликнуться, — вышел из-за деревьев Туманов, пряча за пояс пистолет. — Что здесь делаешь, позволь спросить?
— Гуляю с девушкой.
— Да неужели?! Молодец. А с кем, коль не секрет?
— С Настей. Помните, там, в обозе…
— Разумеется, — не стал дослушивать Илья Петрович. — Славная девица. Прими поздравленья.
— Не с чем. Намерен откланяться.
— Отчего же?
— Полагаю, так будет лучше для каждого.
Туманов, оправив мундир, заговорил полушепотом.
— Помнишь дубок, который я нынче срезал, вернее, пытался…
— Конечно.
— Славное, доложу я тебе, место. Веди ее непременно туда и сам в том убедишься. Травка под ним, признаюсь, мягка, как перина.
Из кустов, отряхиваясь, вышла Надежда.
— С кем ты тут гутаришь, Илья Петрович?
— Указания по службе даю, Надюша.
Глава 10
В просторной, увешанной семейными фотографиями, комнате было тепло и уютно. В тарелке аппетитно дымилась вторая порция куриного супа. На столе стояла сковорода с жареной картошкой, рядом — крынка со сметаной, чашка с вареньем и прочие деревенские вкусности. Не было одного — спиртного. Денис сразу предупредил: «на службе не пьем», чем заслужил откровенное уважение хозяйки и, как следствие, порцию горячей добавки. Но злоупотреблять гостеприимством казачек не стоило. Вряд ли, этот хлеб доставался им легко.
— Что ж, спасибо вам за вкусный обед, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Нам, кажется, пора, засиделись.
— Так вы же еще ничего не съели, — указала на сковороду Маришка.
— Вам больше достанется.
— Нет, правда, — прошамкал сменившийся с охраны Стас, — дайте караулу нормально заправиться.
Денис, выходя из комнаты, достал сигареты.
— У тебя 5 минут, пока покурим.
Бойцы потянулись на улицу.
Во дворе крякали возившиеся в лужах утки. В сарае блеяла коза. Пахло печным дымком.
— Хорошо здесь, — закурив, сказал Сергей.
— У нас летом хорошо, — вышла на крыльцо хозяйка. — А сейчас грязь, сырость.
Денис посмотрел на ближайший лес.
— Скажите, а в ваших краях целебные коренья растут?
— Наверное, — пожала плечами женщина, — я этим не увлекаюсь, но бабки ходят летом, что-то собирают.
— Увидев нас, вы сказали: «опять солдатики». Кто-то приезжал еще?
— Да, заезжали недавно ребята. Спрашивали, как обстановка, нет ли в станице боевиков, где раньше переправа была.
— Когда раньше?
— Ну, тогда… в старину.
— И где она была?
