Глава 9
Кто бы мог подумать, что все, о чем вы мечтаете, может быть использовано против вас…
Когда ее взяли на работу, она не додумалась заглянуть в учредительные документы фирмы и уточнить, кто эти самые партнеры Горчакова. Когда мужчина ее мечты пригласил ее в оперу, она не могла ни о чем думать. Особенно о том, что нарушает подписку о невыезде. Когда он привел ее в ту квартиру, она конечно же не догадалась выяснить в бюро технической инвентаризации, на кого, собственно, записаны квадратные метры. Хорошо еще, что та лодка оказалась не личной яхтой Олега Черкасского.
«ГоряЧее»? Горчаков и Черкасский. Что может быть проще? Наверное, это известно многим. Но Катя модные журналы не читала, на тусовки не ходила. Сама во всем виновата. Еще легко отделалась. В статье ее в лжесвидетельстве обвиняют, а не в убийствах.
Значит, Олег Черкасский — компаньон и, видимо, близкий друг, раз Алексей Горчаков пошел для него на такое. Провел столько времени с совершенно негламурной, несветской и немодельной. Зато будет что рассказать приятелю, над чем посмеяться на попойке по случаю освобождения и снятия всех обвинений.
Итак, с Катей Алексей притворялся, играл роль. Приударил, чтобы подставить под удар. Люди за ее столиком плюс Светик вдруг показались Кате чем-то вроде танковой армии Гудериана. А она сама — безымянной высотой, которую они пытаются взять. И если первая попытка — на кухне в вечер нападения — была отбита без усилий, то потом враг стал коварнее, зашел с тыла…
Она подпустила его слишком близко. Она проиграла…
Чтобы поверить, что счастье есть, надо очень много пить. Или быть религиозной фанатичкой и ждать второго пришествия. Или быть Катей Чижовой…
Чтобы понять, что все ложь, надо прочитать статью скандального журналиста. И поднять глаза на своих врагов и улыбнуться им в лицо.
Кате действительно вдруг стало смешно. Как она могла поверить в любовь и социальную справедливость? Дура! Хотя Алексей Горчаков тоже вряд ли победил бы в передаче «Самый умный». Может, Катя и не знойная женщина, мечта поэта, но больше так никто на него смотреть не будет. Ни модельки с навязчивым желанием обнажаться, ни Светик с навязчивым желанием выйти замуж.
— Что это? — спросила Катя с нескрываемой брезгливостью, будто ей в руки сунули лягушку, а не газетную статью.
— А на что это похоже? — хмыкнул ее автор.
— На бездарный фантастический рассказ.
Она сама удивлялась, почему до сих пор не рыдает и не бьется в истерике, не пытается выцарапать глаза принцу, который оказался нищим. Духом.
— Вы можете верить, можете не верить. Главное, чтобы судья поверил. А он поверит, не сомневайтесь, — заявил следователь. — Уж адвокаты фирмы «Горчаков и партнеры» постараются. Обоснованное сомнение всегда трактуется в пользу обвиняемого. На завтра назначено заседание суда, на котором адвокат Черкасского — уважаемый Федор Мальчиков — потребует освободить своего подзащитного из-под стражи в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Правда, какими именно будут эти обстоятельства, зависит от вас, гражданка Чижова. Вариант номер раз: завтра выходит данная статья, и адвокат с выражением читает ее судье. Потом оглашает список свидетелей: президент юридической фирмы, консьержка, пилот частного самолета. Затем список доказательств: ваше заявление с просьбой принять вас на работу в «Горчаков и партнеры», билеты в миланский театр, ваши фотографии в ложе и все в таком духе. Вариант номер два: адвокат с выражение прочитает лишь один документ — ваши измененные показания. Признайтесь наконец, что ничего толком в тот вечер не видели. Коридор плохо освещен, на улице было сыро, у вас запотели очки, вы испугались криков, увидели вашу коллегу без сознания и мужчину рядом с ней. Вот и все. Вы не видели, как Черкасский ее душил. Вы просто видели его рядом с жертвой. И никаких проблем. И не только у Черкасского, но и у вас. Статья не выйдет, ваша мама ее не прочитает, за сердце не схватится, знакомые не будут в вас пальцем тыкать. И квартира, и работа останется при вас…
Рассчитано точно. Вроде и не подкуп, и не угроза, и не шантаж, а выбора нет. Ей что, больше всех надо? Все вокруг так хотят выпустить убийцу на свободу, совсем не боятся, что он еще кого-нибудь задушит. А она должна в одиночку бороться со злом?
Не надо себя обманывать. От нее уже ничего не зависит. Вариант номер раз для Черкасского ничем не отличается от второго. Он все равно выйдет на свободу. С такими деньгами и связями могли бы так и не напрягаться. Судья будет на его стороне. А показания Кати из дела исключат, так как она имела личную заинтересованность, причины для оговора. Сотрудник возводит поклеп на своего работодателя. Живет у него в квартире и возводит поклеп. Нет, при таком раскладе она сама бы себе не поверила.
Зато газетным статьям у нас принято верить. Это не статья, это ужас и позор. В страшном сне Кате такое бы не приснилось. Впрочем, как раз в нем-то ей и приснилось недавно нечто подобное…
— Давайте свой вариант номер два! — потребовала Катя таким тоном, словно она — премьер- министр и ждет бумагу на подпись.
— Отличненько! — Следователь поспешно полез в свой потрепанный портфельчик, угодливо подсунул Кате заранее приготовленные бумажки, подсказал: — Вот здесь внизу: «С моих слов записано верно».
Из обличителя он вдруг превратился в обслугу. Еще бы, теперь ему на новый кожаный кейс перепадет…
Катя поставила свою подпись, оттолкнула от себя все эти бумажки, словно они дурно пахли. Встала и ушла из ресторана не оглядываясь.
Маме она сказала, что заболела. Знобит, глаза слезятся, голова раскалывается.
— Я так и знала, — всплеснула руками мать. — Простудилась ты в этом своем санатории, Чижик. Наверное, ходила с коротким рукавом, выпила что-нибудь холодное. А горячее молоко там не подавали.
— Куда тебя понесло, сидела бы дома! — поддакнул папа. — Давай, мать, ей водки с медом наведем. Пропотеет, сразу как рукой все снимет. И я заодно выпью.
— Как же без этого! — упрекнула мама. — Уж здоровья нет, а все за рюмкой тянешься.
— Так я как раз за здоровье пить и буду! И дочки, и свое. Это же святое дело! Наливай! Я знаю, у тебя заначка припрятана.
— Да нет у меня ничего. С чего ты взял?
— Ну так сходи и купи!
— Ночь на дворе, куда я пойду?
— В гроб ты меня вгоняешь, Машка. И Катюху лечить не хочешь!
Катя плотнее закрыла дверь своей комнаты. Народная примета: если отец злой и мрачный, значит, не пил ничего с утра. А проглотит сто граммов — сразу подобреет. Но тогда мрачнеет мама. Вот такой замкнутый круг.
Позвонила Надежда. Тетя Маша сказала, что Катя заболела. Надя уложила сына спать и забежала проведать подругу.
— Твой-то не возражает, что ты ушла так поздно? — беспокоилась Катина мама.
— Да мой храпит давно, напившись пива, — отмахнулась Надя.
— Что ж они все без бутылки-то не могут…
— Так мало в жизни других радостей, теть Маш…
Катя лежала, отвернувшись к стене, и рассказывала подруге про свою болезнь. Кате она казалась неизлечимой. Надя думала иначе.
— Скоты! — Она в выражениях не стеснялась. — В хлеву их надо держать, если не в тюрьме, чтобы изолировать от приличных людей. Неужели бабушка-дворянка не объяснила внуку, что обманывать — нехорошо? Что загонять людей в угол — подло? Что потакать преступникам и унижать тебя — гадко?
