…Мальчик подошел к заполненному песком мешку, висящему на веревке, на котором какой-то молодой воин отрабатывал удары, оттеснил парня и сразмаху ударил по мешку открытой рукой… И на глазах изумленной толпы грубую ткань прорезали пять широких полос, точно тут поработала огромная звериная лапа… сквозь полосы на снег сыпался песок…
Фенрир оставил мальчика к обеду… Редьяри уже наметил связь между отсутствием злобного божества в своей душе и появлением Яны… и потому радовался ей, точно солнцу, взошедшему в век тьмы…
Девушка принесла своему вождю горячий суп и жареное мясо в соусе… она видела, с какой искренностью и любовью смотрит на нее этот мальчик… и не верила, что в нем может жить страшный Бог Войны… женщины Рутов не любили этого бога… как, наверное, и все женщины…
…Сегодня Редьяри заметил на шее у Яны точно такое же ожерелье из гильз, какое подарил ему давно запропастившийся торговец…
— Откуда у тебя это? — спросил он.
— Ах, ожерелье, — улыбнулась Яна. — Мой отец велел купить такие всем твоим воинам, чтобы они с гордостью носили твой знак…
— Но ведь ты не воин, Яна…
— Нет, я не воин… — сказала она. — Просто… просто я очень тебя люблю…
Глава пятьдесят седьмая. Видит Небо, я не хочу этой войны…
Никто не хотел воевать…
Всем виделись звезды и море.
Но плакали сестры и мать,
Предчувствуя скорое горе.
И с гор опускались снега,
Весна начиналась неспешно…
Зачем же нашли мы врага…
И поиск прошел так успешно…
Никто не хотел воевать,
Губить свои юные годы…
Но вот все идут собирать
То, что пригодится в походе…
Одни уже точат мечи…
Глаза их пусты, словно в трансе;
Других же слова горячи
В проверке ножей на балансе.
А третьи всегда холодны —
Так снайперов учит их Кодекс.
И чистя неспешно стволы,
Готовятся тоже к походу…
Никто не хотел воевать,
И с той стороны, верно, тоже…
Но вот все идут убивать…
Сошли все с ума мы, похоже…
Вот этого черного ангела Дар охотно погнал бы взашей с его пророчеством… Но, как бы там ни было, к тому все шло… Варвары, предприняв ту успешную вылазку, явно собрались с духом, и сейчас разведка (Тёрн, шоб его…) докладывала, что сейчас они собирают армию… Тигры готовились тоже… а Приморцы… Дар никогда не простит себе, что привел их на войну… потому что остаться в стороне сейчас невозможно…
— Жаль, что я не понимаю твоих стихов, — сказала Тьяра, и Дар опомнился… — Но мне очень понравилось, как они звучат…
— Я вообще-то не люблю читать свои стихи, — отрешенно произнес Дар. — И плохо их запоминаю…
— Я хочу выучить твой язык… — Тьяра оборвала фразу на середине, услышав приближающиеся шаги…
Это была Рая. Почему-то она пришла одна, без Миха.
— Дар, прости, что врываюсь к вам, — сказала она. — Брат сказал мне, что у тебя есть стих, который он считает… что пришел для меня… он должен быть связанным с доверием, я думаю… Пожалуйста, Дар…
— Да, конечно! — Дар улыбнулся и протянул ей блокнот. — Бери и читай.
Я хочу научиться тебе доверять
Даже больше, чем верю себе.
Каждый раз я пытаюсь простить и понять
Волшебство, недоступное мне.
Я мечтаю к тебе повернуться спиной
Без сомнений и дрожи в груди,
Я мечтаю услышать: «Останься со мной!»
И «Прости меня, чудо, прости!»
Но не только меня можно этим пытать —
И в тебе есть такой же изъян.
Но не мне же учить тебя мне доверять!
Каждый должен учить себя сам.
Так давай же начнем себя сами учить.
Я учу твой язык, а ты мой…
Будет время, мы сможем с тобой говорить,
Вместо слов зазвенев тишиной.
Я почувствую, чудо, что ты — это я,
Ты почувствуешь: я — это ты.
Лишь тогда ты не будешь бояться меня,
А мои слова будут чисты.
