аккурат через пропасть над головами обвиняемых. — Говорите по существу, инквизитор! В чем суть обвинения?
— Действительно, обвинитель, говорите конкретнее, — благосклонно сказал судья.
— Итак, мы подошли к собственно преступлению, — сказал отец Пемброук. И снова указал на Гильзу. — Этот молодой сарг проник в Лагор уже после постановки Барьера. А стало быть, нарушил прямой запрет на пребывание саргов в нашем мире. Более того — мне стало известно, что эти двое собираются снять Барьер, установленный по прямому указанию Верховного Инквизитора…
Зал взорвался криками. И на этот раз судья позволил публике излить эмоции, которые, впрочем, быстро улеглись.
— Это серьезное обвинение, — признал судья. — Посягательство на Барьер со стороны правителей — равносильно объявлению войны. Посягательство со стороны частных лиц — равносильно враждебной вылазке и шпионажу.
— К сожалению, это еще не все, — печально сказал инквизитор. — Мне так же стало известно, что этот молодой сарг воспользовался разовым Проходом, предназначенным для эвакуации с земли наблюдателя Инквизиции. Который, а точнее, которая, приходится племянницей самому Верховному Инквизитору. Несчастная осталась на Земле, в проклятом Создателем мире, брошенная этим преступником на верную смерть! Сердце доброго правителя нашего обливается кровью…
Волна ропота пронеслась по залу.
— Вот так и рождаются сплетни, — поведал Хитрук товарищу по несчастью. — Скоро по всему Анарану будут блуждать байки о бурном романе племяшки Верховного с молодым необузданным саргом. В финале юная красавица сгинет гиене огненной, а незадачливого мачо повесят перед рыдающей от умиления толпой. Как тебе такая история?
— Чудесно… — пробормотал Гильза.
— Зарываю талант в землю, — вздохнул детектив. — Мне бы саги писать — озолотился бы…
Отец Пемброук продолжал, повышая голос. Теперь он обращался непосредственно к толпе:
— Я бы мог привести множество свидетельств того, что сарги проявили преступное легкомыслие и погубили свой мир. Но, думаю, и без этого вы слышали рассказы тех, кто был вынужден бежать из обреченного мира. А сколько разумных сгинуло там, не успев преодолеть Барьер!
Толпа свирепо зарычала, и инквизитор продолжил:
— Вот один из множества несчастных беглецов — почтенный мэтр, которого многие из вас знают под прозвищем Слизень…
Гильза с изумлением наблюдал, как седовласый господин со знакомыми чертами лица степенно взошел на небольшой помост, окруженный перилами. На этот раз он был одет по местной моде, но так же богато и со вкусом.
— Поклянитесь говорить правду — и излагайте! — приказал судья.
— Клянусь Создателем, — произнес Слизень, прикладывая руку к глуди. — Скажу лишь чистейшую правду!
Он деликатно кашлянул в кулак и заговорил:
— Долго время я проживал в мире, именуемом Землей. У меня было небольшое дело, я вел торговлю и держал ряд крупных факторий. Много, очень много я сделал для этого бедного и глупого мира! И как эти сарги отблагодарили меня? Отняли мои предприятия и изгнали! Да, еще выпустили на волю разъяренных эфирных монстров, которые едва не погубили меня!
Гильза почувствовал, как ярость захлестывает все его существо. У него даже потемнело в глазах от ненависти. Он закричал:
— Ты лжешь, Слизень! Это же были твои монстры! Ты их разводил, ты выпустил их из-под контроля! Это из-за тебя гибнет Земля!
— Прошу занести в протокол! — крикнул Слизень. — Этот тип приходил ко мне домой и пытался убить меня! Он даже прострелил мне личину — я еле успел спастись!
— Ложь! — заорал Гильза, за что получил увесистый подзатыльник от стражника.
Судья нахмурился, поглядел на несчастных скитальцев и произнес.
— Значит, вы, почтенный инквизитор, обвиняете этих саргов…
— В убийстве! — со зловещей торжественностью провозгласил инквизитор. — В убийстве и покушении на убийство всего лагорийского населения!
Толпа разразилась кровожадными воплями. Казалось, решение суда было уже предопределено.
— Я протестую! — возопил адвокат, но его мало кто слышал. — Защита выражает категорический протест!
— Я тоже, — сказал чей-то отчетливый голос.
Толпа разом стихла, все взгляды устремились в проход, по которому неторопливо двигался высокий, худой и длиннобородый старик с длинный посохом.
— Я тоже выражаю протест, — повторил старик. И снова его негромкий голос отчетливо проник в уши каждого из присутствующих.
— Талерон! — не веря своим глазам, прошептал Гильза.
— Все-таки, не зря я оставил записку, — проговорил детектив. — Да здравствует всеобщая грамотность!
Судья недовольно посмотрел на мага и поинтересовался:
— Простите, любезный, но в каком качестве вы выражаете протест?
— В качестве свидетеля защиты, — сказал маг, выходя вперед. — Надеюсь, государственный защитник не будет возражать?
— Не будет! — похоже было, адвокат здорово обрадовался столь мощной поддержке. Вряд ли он всерьез рассчитывал выиграть дело своими силами.
— Так тому и быть! — милостиво решил суд. — Слово свидетелю защиты! Поклянитесь говорить одну лишь правду!
Отец Пемброук с ненавистью посмотрел на мага и сел на свое место.
— Клянусь Создателем, — сказал Талерон. — Клянусь Создателем, что давно уже не слышал подобной лжи. Достопочтенный отец Пемброук в своем обвинении движим не стремлением к справедливости, а жаждой мести.
— Обоснуйте! — потребовал судья. — Можете ли вы утверждать, что этот сарг не бросил в погибающем мире племянницу Верховного Инквизитора, воспользовавшись предназначенным лишь для нее Проходом?
Талерон открыл было рот, но тут вмешался Гильза.
Он просто не мог позволить магу солгать, подставившись под удар Инквизиции.
— Это правда, — сказал он громко. — Я действительно вернулся в Лагор вместо нее!
Толпа притихла, ожидая продолжения. Хитрук схватился за голову. На лице инквизитора появилась победная улыбка.
— Все так, — сказал Гильза. — Только она сама предложила мне это. Чтобы я мог помочь спасти свой мир и снять Барьер!
— Идиот! — застонал детектив. — Ты же погубил нас!
Инквизитор вскочил и закричал — громко и страшно:
— Видите, ваша честь! Он сам признался, он сам!
Тяжелый молоток с грохотом опустился на стол. Судья провозгласил:
— В этом деле Трибуналу все ясно.
Талерон с упреком посмотрел на Гильзу. Тот виновато отвел взгляд.
Он снова поступил импульсивно и глупо. Надо учиться управлять своими эмоциями. К сожалению, теперь уже поздно.
— Трибунал объявляет решение! — устало сказал судья.
— Всем встать! — приказал секретарь.
Толпа безропотно поднялась. Судья задумчиво пошелестел бумагами перед собой и объявил, глядя в сторону:
— Подсудимых признать виновными по всем пунктам обвинения. В связи с тем, что тела их могут
