– Исчезни, – процедила Катя, недовольная результатом эксперимента и тем, что Антон видел ее пируэты. – Я не к тебе пристраиваюсь.
– Больная, – удовлетворенно констатировал Никольский, которому на самом деле никто и никогда не подавал кофе в постель. Ни по утрам, ни по вечерам. Но продолжить полемику он не пожелал, и, выхватив долгожданный факс, нехотя вылезший из недр аппарата, удалился, гордо вскинув царственный профиль и подергивая кадыком.
– Ваш кофе, – промяукала Катя, гипнотизируя Крягина широко распахнутыми глазами. Он поднял голову, некоторое время непонимающе смотрел на томно помаргивающую секретаршу и наконец сфокусировался на дымящейся чашке.
– А, конечно, конечно, спасибо! – Леонид Викторович сгреб часть бумаг в сторону, но Клейстер немедленно зашипел и начал раскладывать сместившиеся листы в нужном порядке, оставив для кофе малюсенький пятачок рядом с собой.
– И вообще, – юрист недовольно глянул на Катю, словно это была ее идея, – мы сейчас тут все документы зальем.
– Если не фыркать и не плеваться, то все обойдется, – смело парировала Катерина, тут же испугавшись и собственной храбрости, и собственного голоса. На мгновение ее в мыслях унесло несколько дальше, чем предполагало реальное развитие событий, поэтому Катя выдала сентенцию, исходя из своих далеко идущих планов, а не из фактического положения вещей. Клейстер был не в курсе ее почти матримониальных планов на шефа, поэтому замер и недоверчиво заглянул в глаза кофеносице.
Но Кате было не до его недоуменных взглядов и обид. Она, воспользовавшись шансом, обежала вокруг стола и расчистила место перед Крягиным, вывесив прямо у него под носом свою гордость – бюст. Судя по тому, как налился краснотой нос Леонида Викторовича, а затем – лоб и щеки, вырез свою функцию выполнил идеально.
– Спасибо… Катенька, – он смущенно кхекнул и отвел глаза.
Катя аккуратно составила чашку с подноса и начала заботливо отодвигать бумажки еще дальше. Если было бы возможно, она бы сейчас и опахалом над шефом потрясла, лишь бы не уходить.
«Хотя можно же подождать, пока он выпьет!» – пришла в голову спасительная мысль, и Катерина застыла рядом с креслом, словно вышколенная официантка в дорогом ресторане.
– Вы к нам присоединитесь? – с ядовитой любезностью осведомился Кирилл Антонович.
Клейстер выреза не видел, поэтому не собирался делать скидку на половую принадлежность или прочие дефекты сотрудницы.
– Спасибо, я кофе вечером не пью, – произнесла Катя, стараясь повторить интонацию знающего себе цену Никольского.
– Вы намекаете, что пьете его утром? Собственно, не про кофе речь, но не суть. Тогда, может быть, перенесем наше совместное общение на завтра, а пока, с вашего позволения, мы бы с Леонидом… Викторовичем поработали вдвоем, тет-а-тет, так сказать. А кофе все вместе попьем завтра утречком. На троих. Вы как?
У Катерины забегали глаза и звучно булькнуло в животе. Витиеватых шуток Клейстера она категорически не понимала. Кирилл Антонович пугал ее двусмысленностью предложений и скользкими взглядами. Казалось, что юрист разглядывает ее, словно ученый, держащий за лапку лягушку, которую он собирается препарировать. Более того, его непонятные высказывания она улавливала лишь частично, поскольку была занята одной мыслью: как бы самой остаться с Крягиным тет-а-тет и дать шефу возможность объясниться. Из последнего предложения бедная секретарша уловила лишь одно: ей предлагают провести ночь втроем, а утром расплатиться за это чашкой кофе. Который, к слову сказать, видимо, она и будет готовить. Немудрено, что предыдущая секретарша сбежала! Но, по счастью, возразить Катя не успела.
– Катюша, мы вас безбожно задержали, – захлопотал Крягин, стараясь отогнать от себя видение аппетитной ямочки, продемонстрированной ему в декольте. Видение не отгонялось, вытесняя рабочие мысли. Похоже, сказывалось длительное отсутствие женского внимания. Даже селедка под шубой, усилием воли представленная Леонидом Викторовичем, продержалась в сознании лишь мгновение. – Вы свободны.
– Совсем? – не поверила Катя.
– Похоже, вы не рады, – уловил в ее голосе обиду Клейстер. – С чего бы это? Трудовой азарт?
– Просто не поверила своему счастью! – прошипела Катерина, обдав его уничтожающим взглядом. После чего повернулась к Крягину и тихо сказала, постаравшись вложить в интонацию максимум чувств: – До свидания. До завтра.
– Как драматично, – пробормотал юрист. – Надо думать, что «до завтра». В противном случае я засчитаю вам прогул.
«Наверное, этот тарантул не женат. Или он вообще голубой. Или импотент», – злобно подумала Катя, прикрывая за собой двери кабинета. Клейстер был возмутительно неуместен на ее празднике жизни.
Одеваясь, Катерина твердо решила, что непременно дождется Крягина. Версия о том, что ее должны были встретить и не встретили, моментально созрела в ее головке, щелкнув, как попкорн. И Катя заняла позицию у выезда со стоянки.
– Юра, а мы не могли видеться раньше? – томно спросила Диана, раздумывая, закурить или нет. По опыту она знала, что далеко не все мужчины любят курящих женщин. Некоторым нравились этакие женщины-вамп, с тонкой сигареткой, воткнутой в изящную линию губ, а кому-то нравились правильные девушки, блюдущие свое здоровье и, как следствие, здоровье нации. Или на табачный дым была аллергия. Хотя у некоторых была аллергия на запах духов, но это же не значило, что Диана должна была отказаться от парфюма.
– Могли. Я пару раз заезжал к Леньке в офис.
– А-а, ясно.
Пауза напряглась тонкой струной, создав чувство дискомфорта.
