объяснить, что произошло.
Профессор Экардт кивнул, выпятив нижнюю губу.
- Гм... Неприятный случай, - сказал он не столько Хегеру, сколько самому себе.
Наступила короткая пауза. Хегер бросил сигарету в пепельницу и поднялся.
- Коллеге Бракку нужно побольше бывать на свежем воздухе. Он слишком долго засиживается в лаборатории за своими опытами. Во всяком случае, таково мое мнение.
Профессор Экардт удивленно взглянул на Хегера, высокий лоб его прорезала складка.
- Бракк задерживается в институте? Чем же он занимается?
- Я полагал, что вы знаете, над какой проблемой он работает, - ответил Хегер, сделав вид, что он тоже изумлен.
- Бракк работает над какой-то проблемой? Я не знал. Что же это за проблема? - спросил Экардт, повысив голос.
- Преобразование энергии бета-лучей в электрическую посредством фотоэлементов.
- Так-так! - воскликнул Экардт. - И об этом я узнаю случайно. Здесь, видимо, каждый делает, что ему вздумается. Химики экспериментируют с миниатюрными солнцами, так что институт того и гляди взлетит на воздух, а Бракк... Так дело не пойдет, господа, нет, не пойдет.
Он встал и взволнованно зашагал по кабинету.
- Если Бракк не счел нужным поставить меня в известность о своих... гм... опытах, то вы, господин доктор Хегер, обязаны были сделать это за него. Я хочу знать, что делается в институте. Вы мой заместитель и должны информировать меня обо всем, что здесь происходит.
Он схватил трубку.
- Вахтера. Говорит Экардт. Когда обычно уходит доктор Бракк из института? Нет, не в течение дня, а после конца работы. Около семи часов... Почти регулярно? Спасибо.
Он снова принялся шагать от письменного стола к окну и обратно.
Наступила тишина. Толстый ковер заглушал его шаги.
- Институт кончает работу в три. Доктор Бракк уходит в семь, то есть на четыре часа позже. А я еще удивляюсь тому, что у него такой утомленный вид.
Профессор остановился посреди кабинета и сказал, повернувшись к Хегеру:
- Эта проблема не будет решена ни сегодня, ни даже послезавтра. Бракк сам должен понимать, что значит добиться получения соединений нужной чистоты. Тут мы сталкиваемся с неодолимыми препятствиями и физического и технологического характера. Итак, он поделился с вами своей, можно сказать, безумной идеей? И вы не сказали ему, что целых три года экспериментировали в том же направлении? Без пользы, без результата, как я вам в свое время и предсказывал. Вы помните?
Глаза Хегера сузились. Профессор задел его больное место.
- Разумеется, - резко ответил он. Но тут же понизил тон и проглотил обиду - настроение профессора было ему только выгодно. - Я не раз давал понять коллеге Бракку, как отношусь к его расчетам. В нашем институте отсутствуют условия для таких исследований. Перед нами стоят четко очерченные задачи, и мы должны всеми силами стремиться решить их, не отвлекаясь в сторону.
Профессор Экардт молча кивнул головой, затем открыл дверь в соседнее помещение и крикнул секретарше:
- Вызовите ко мне доктора Бракка!
Хегер поднялся.
- Я могу идти, господин профессор?
- Пожалуйста.
Экардт остановился у окна. Его приземистая фигура теперь, когда он засунул руки в карманы брюк, казалась совсем квадратной. Выпятив нижнюю губу, он глядел перед собой. Выходит, он обманулся: Бракк совсем не тот усердный ученый с развитым чувством долга, за которого он его принимал.
В комнату вошел доктор Бракк.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал профессор, не поворачиваясь к вошедшему.
Удивленный его тоном, Вернер Бракк посмотрел на профессора.
Экардт с трудом скрывал свое раздражение. Бракк понял - что-то случилось. Лицо профессора напоминало сейчас тот газетный снимок. Что же произошло? Перед глазами Бракка встала его лаборатория. Там как будто все в порядке.
Но тут профессор Экардт заговорил.
- Господин Бракк, я собирался в ближайшие дни поручить вам руководство вторым отделом. К сожалению, я вынужден отказаться от этого намерения. И вдруг сегодня я совершенно случайно узнаю, что вы уходите из института не раньше семи. Конечно, наши сотрудники остаются иногда на часок. Но задерживаться на четыре часа и притом систематически! Это же почти двойной рабочий день) Невероятно! Могу я просить вас объяснить в чем дело?
Бракк посмотрел на профессора Экардта без тени смущения.
- Я давно уже работаю над созданием фотоэлементов для преобразования энергии бета-лучей в электрическую энергию в промышленном масштабе, спокойно сказал он. - К сожалению, до сих пор мои попытки были неудачны. Поэтому я и не докладывал о них, господин профессор. Мне хотелось сначала подкрепить свои расчеты практическими доказательствами.
Профессор Экардт сел в кресло и вытянул свои короткие ножки.
- И вы думаете, что сможете создать такие фотоэлементы?
- Я работаю над этим, господин профессор. Мои расчеты указывают новый путь. Я охотно познакомлю вас с ними...
- Благодарю вас, в этом нет надобности. Ваша идея не нова, об этом вы, вероятно, и сами знаете. Вам должно быть также известно, что с помощью тех средств, которыми мы располагаем, практически просто невозможно получить такое соединение полупроводниковых металлов, которое позволит преобразовывать энергию бета-лучей в электрическую энергию с высоким коэффициентом полезного действия. В нашем институте, во всяком случае, это совершенно немыслимо - у нас нет условий для такого рода исследований. В международных исследовательских институтах этой проблемой занимаются уже многие годы, но и там ученые столкнулись с массой почти неодолимых препятствий. Вспомните, какой долгий и тяжкий путь пришлось пройти науке, прежде чем оказалось возможным использовать в качестве полупроводников германий и кремний. А с соединениями металлов дело обстоит еще сложнее. В одиночку с этим не справиться. Когда-нибудь объединенными усилиями ученых многих стран будет создана как бы мозаичная картина; только тогда осуществится то, о чем вы мечтаете. Но думаю, что до этого еще далеко. Несколько лет назад доктор Хегер тоже полагал, что напал на новый путь создания фотоэлементов с высоким коэффициентом полезного действия. Его выкладки казались многообещающими. Однако чем дальше шел он в своих исследованиях, тем яснее становилось, что все его попытки обречены на неудачу. Я это предвидел, но не хотел мешать. Тему включили в его план. Три года он экспериментировал, затратил большие средства и... ничего не достиг.
Уверяю вас, господин Бракк, сколь гениальными ни выглядели бы ваши расчеты, пользы от них не будет. Я обязан предупредить вас. Вы зря просиживаете, до ночи в лаборатории, надеясь решить эту... гм... проблему. Я считал вас более дальновидным. Вы наносите вред не только себе, но и институту. Шестичасовой рабочий день установлен, чтобы беречь силы-наших людей, обеспечить их работоспособность. Так дело не пойдет. У вас есть свой план научной работы, и вы обязаны выполнять его на совесть.
Бракк пытался что-то возразить, но профессор снова заговорил:
- У нас есть совершенно определенное задание, и никто не имеет права уклоняться в сторону. Я требую, чтобы вы сосредоточили все свое внимание на вашей непосредственной работе. Прошу вас прекратить ненужные опыты, доктор Бракк. У нас нет на них ни времени, ни средств.
Он подошел к Бракку и заговорил другим тоном:
- Лучше в свободное время отправляйтесь за город. Лес тут недалеко. У вас очаровательная молодая жена...
Неожиданно он протянул ученому руку.
- Надеюсь, мы поняли друг друга. Завтра я улетаю на конгресс в Бухарест, пробуду там десять дней.
