горстей, будет чем рассчитываться!
- А откуда берутся слухи, сэр Кофа? - Меня действительно занимал этот вопрос.
- Откуда они только не берутся... Спроси что-нибудь полегче! Впрочем, думаю, подавляющая часть слухов - это сумма непредусмотренной утечки информации и потрясающей силы воображения многочисленных рассказчиков. Ну и желания, чтобы реальность была не так скучна, как кажется... Не знаю, Макс, не знаю...
- Люди любят говорить. - Снисходительно пояснил Куруш.
- Тебе уже рассказывали, какие слухи ходят о нашем Почтеннейшем Начальнике? - Не без лукавства спросил сэр Кофа. Половина из них запущена нами же: наша организация должна внушать населению суеверный страх. Знаешь ли ты, что у сэра Джуффина Халли есть перстень Хозяин Лжи, испускающий невидимые смертоносные лучи? Каждый, кто скажет в его присутствии неправду, вскоре умрет мучительной смертью. Не стану пересказывать тебе малоаппетитные подробности... Первоначальный вариант был куда скромнее: 'с помощью волшебной вещицы сэр Джуффин уличит обманщика'. Ужасающими подробностями мы обязаны народному творчеству. Кстати, подозреваю, что в нашей версии была доля правды... но это уже мои домыслы.
- А еще? - Заинтересовался я.
- Ну, сэр Джуффин питается вяленым мясом мятежных Магистров, которое держит у себя в погребе. Нельзя смотреть ему в глаза: можно утратить Искру и зачахнуть... Да, утраченная Искра, разумеется, перейдет к самому Джуффину! Так... Он живет вечно; его родители - два древних Магистра: ребята слепили нашего шефа из песка, смешанного с собственной слюной; у него был брат-близнец, которого он съел; ночью он становится тенью и...
- Перемываете мне косточки? - Бодро спросил сэр Джуффин Халли, с удовольствием падая в свое кресло.
- Я пытаюсь предостеречь этого бедного юношу! - Улыбнулся сэр Кофа Йох.
- Бедного, как же... Видел бы ты его в вурдалачьем обличье - твое сердце не выдержало бы такого... такого умиления. Как прошла ночь, парень?
- Скучно, - пожаловался я. - Мы с Курушем трепались и копались в ваших с Мелифаро дарах. Ужасно!
- И у меня ничего! - Подхватил сэр Кофа Йох. - Парочка каких-то жалких квартирных краж в богатых кварталах. Вынесли, правда, самое ценное, но это дело и Бубута одолеет... Или не одолеет. Но мальчик прав: все действительно просто ужасно! Ехо, оплот уголовной романтики, становится провинциальным болотом.
- Это не ужасно, это - замечательно. Ужасно когда здесь слишком весело! Иди отдыхать, сэр Макс, пользуйся случаем.
И я отправился отдыхать. Подходя к двери, ведущей на улицу, я услышал доносящийся с улицы рев:
- Бычачьи сиськи! Ты будешь говорить это своей заднице в отхожем месте! - Мощный бас, иногда срывающийся на пронзительный фальцет, сотрясал старые стены. - Я сижу в этом сортире уже шестьдесят лет, и ни одна задница...
Я решительно распахнул дверь. Внушительных размеров Карабас- Барабас, задрапированный в багровые шелка компромисс между толстяком и атлетом, грозно навис над испуганым возницей дожидавшегося меня служебного амобилера Управления Полного Порядка.
- Попрошу соблюдать тишину! - Грозно рявкнул я, - Господин Почтеннейший Начальник Малого Тайного Сыскного Войска поклялся испепелить любого, кто ему помешает. И не орите на возницу: он на Королевской службе! - Я отстранил обалдевшего от неожиданности пожилого хулигана и сел в амобилер (хотел пойти домой пешком, а теперь придется выручать парня: не брошу же я его на растерзание этому крикуну!)
- Бычачьи сиськи! Это что за новая дерьмовина в моем сортире? - Дар речи, наконец, вернулся к здоровяку.
- Вы, должно быть, много выпили, сэр! - Мне уже стало весело. - Ваш сортир у вас дома, а здесь всего- навсего Управление Полного Порядка столицы Соединенного Королевства. Будьте любезны обдумать эту информацию, поскольку поблизости найдется немало сердитых мужчин, затосковавших от того, что им всю ночь некого было арестовывать... Поехали, парень, - кивнул я вознице, и мы укатили под грохот очередной импровизации на сортирную тему.
- Спасибо, сэр Макс, - поклонился мне пожилой возница.
- А почему, собственно, ты позволил ему орать на себя, дядя? Мужик, конечно, грозный, но ты-то работаешь на Короля... и сэра Джуффина Халли, если уж на то пошло!
- Сэр Бубута Бох иногда не принимает во внимание такие вещи... Ему не понравилось, что амобилер стоит сликом близко к дверям, хотя его собственный возница всегда заезжает чуть ли не в коридор!
- Так это и был великолепный сэр Бубута Бох? - Я от души расхохотался. Нарушитель спокойствия до боли напоминал одного из моих бывших начальников. Я почувствовал нехорошее удовлетворение. Все, прошло ваше время, господа хорошие! Сэр Макс сам разберется, кому из вас в каком сортире место... Удовольствие такого рода не делало мне чести, но тем не менее, оставалось удовольствием!
Дома я обнаружил, что ужасно хочу спать. Уютнейшая из постелей Соединенного Королевства была к моим услугам. Но вот уютнейшие из снов... Короче говоря, меня предали! Сны с детства были важной частью моей жизни, поэтому плохой сон мог выбить меня из колеи куда эффективнее, чем реальные неприятности. В то утро бедного маленького Макса решили извести настоящим кошмаром!
Мне приснилось, что я не могу уснуть. Неудивительно, если учесть, что сделать это я пытался на столе в собственной новой гостиной. Я лежал там, подобно хорошему обеду и смотрел в окно на соседний дом, тот самый изысканный шедевр старинной архитектуры, которым я любовался в первый вечер. Но если 'при жизни' дом мне нравился, то сейчас я испытывал к нему смутное, но бесспорное отвращение. За треугольными окнами притаился сумрак, не предвещавший ничего хорошего. Я знал, что обитатели дома давно умерли и только кажутся живыми. Но опасны были не они сами...
Некоторое время ничего не происходило, просто я не мог пошевелиться, и это мне не слишком нравилось. Еще больше мне не нравилось предчувствие: что-то должно было случиться. Что-то уже начинало случаться. Что-то шло ко мне из невыразимого далека. Ему требовалось время, и время у него было! Эта тягомотина продолжалась бесконечно долго. Начало казаться, что так было всегда, и будет всегда... Но в какой-то момент мне все-таки удалось проснуться...
С больной головой, мокрый от липкого пота, мерзкого младшего братишки ночных кошмаров, я был счастлив. Проснуться это так здорово! Я порылся в шкафу и нашел бутылочку с драгоценным бальзамом Кахара. 'Береги его, Макс, эта радость не для каждого дня', - наставлял меня сэр Джуффин. Но мое тело жалобно взывало о снисхождении, и я не стал терзаться сомнениями: раньше, когда у меня под рукой не было чудесного снадобья, такой сон мог лишить меня душевных сил на целую неделю. Теперь же мне полегчало сразу, и можно было надеяться, что надолго! Улыбнувшись послеполуденному солнышку, я отправился вниз, чтобы усугубить приятные перемены с помощью бассейна и хорошей камры.
Через час я был в полном порядке. На службе меня пока не ждали, мое время прийдет в сумерках. Полчаса я провел в гостиной с книгой на коленях. Вид из окна радовал гораздо меньше, чем прежде, но поворачиваться спиной к пейзажу я почему-то тоже не решался.
В конце концов я понял, что так не годится. А посему отложил 3-й том Энциклопедии Манга Мелифаро, вышел на улицу и приблизился к дому напротив. Достал свой новехонький кинжал с индикатором в рукояти. Посмотрел. Дом был невинен как младенец! Черная магия дозволенной второй ступени - наверное, хозяева готовили камру, или боролись с брызгами масла, или еще что-то творили на своей кухне, на что имели полное право. Мое сердце, впрочем, говорило другое. 'Это - дрянное место', - испуганно выстукивало оно на ни в чем не повинных ребрах. Вообще-то, с недавних пор, оно стало неплохим советчиком...
'Меньше надо слушать страшных историй на ночь, дорогуша!' - Бодро сказал я сам себе. - 'А может быть, это - от местного табака?' Хотя мысль о том, что индикатор не всесилен, вносила некую пикантность в мое хрупкое благополучие. Чтобы отвлечься, я прогулял по кварталу свою новую игрушку, заодно проверил отношение собственных соседей к Кодексу Хрембера. Судя по показаниям индикатора, они были очень лояльны к закону и самозабвенно предавались кулинарным экспериментам: черная магия второй ступени сочилась буквально из всех окон. Когда стрелка начала опасливо колебаться между дозволенной двойкой и
