– Тогда спроси у богов, когда нам лучше напасть на мерлонов. А еще лучше – как сделать так, чтобы обойтись вообще без боя… Не спеши. Попробуй узнать побольше. Не приходи сюда, пока я тебя не позову.
Ибис выполз из хижины.
– Зачем ты его отправил? – спросила Ивина.
– Хочу попробовать кое-что, – признался Кот. – Это магия, которой меня научила та женщина, что спасла когда-то в снегах.
Он обнял Ивину и опустился вместе с ней на плащ.
– Я буду любить тебя, но немного по-другому. Ни о чем не думай, не пытайся понять, что с тобой происходит. Надеюсь, я помогу тебе заглянуть туда, куда не способны попасть обычные люди.
– И что я там увижу?
– Ты как будто заново проживешь свою жизнь. Ты узнаешь все обо мне, а я узнаю все о тебе.
– Почему-то я боюсь этого, – покачала головой Ивина.
– Да, состояние будет очень странное. Если у меня получится, то мы на короткое мгновение станем единым целым. Мы узнаем мысли друг друга, желания, воспоминания. Уверен, что это поможет нам выжить здесь.
Ивина отодвинулась от него, прижалась к глиняной стене жилища и долго молчала, глядя перед собой. Кристалл на ее шейке разгорался ярко—желтым светом.
– Я верю тебе, – сказала она наконец. – И я хочу знать о тебе все.
– Ну, это совсем не обязательно, – покачал головой Кот. – Достаточно будет, если ты просто поймешь меня немного больше, чем сейчас.
– Все-таки хочешь превратиться в крысу? – засмеялась Ивина. – Немедленно показывай, что прячешь от меня, или я за себя не ручаюсь!
– Хорошо, – согласился Кот. – Но все не так просто. Это тоже магия, только она сильнее, чем любая другая, потому что идет от души. Ты должна поверить мне безгранично!
– Я попробую, – смутилась Ивина.
– Просто плыви по течению, и все произойдет само собой, – произнес Кот, обнимая ее.
Он целовал девушку, лаская обнаженное тело и ощущая не желание, а глубокую нежность, – именно это чувство он пытался передать Ивине, потому что желание закрывает душу, а открывает лишь нежность. Ивина тихо застонала – в ней проснулось ответное желание.
Кот поцеловал ее в маленькую ямочку у шеи, превращая желание в нежность. Он продолжал гладить и целовать девушку, и она стала несмело отвечать ему. И все начало получаться!
Скоро он перестал ощущать себя, а чувствовал только ее тело. Находил все новые источники мучительной нежности – мучительной, потому что она требовала выхода, которого не было. Тела Ивины и Кота превратились во что-то странное: нервы, казалось, вышли наружу, и каждое прикосновение только добавляло нежности и желания в этот уже давно закипевший котел.
Когда показалось, что большего выдержать нельзя, он осторожно вошел в нее, добавив остроты тому, что она испытывала. Ивина простонала, не понимая и не слыша себя, и далее ее стоны не прекращались. Их дыхание сделалось бурным и хриплым, им не хватало воздуха – то, что рождалось в них, разрывало тела изнутри.
Кот нежно поцеловал ее в полураскрытые губы, едва контролируя происходящее. И это стало последней каплей…
Их тела остались где-то далеко внизу, слившиеся в судорожном объятии. Они сжимали друг друга с такой силой, словно хотели раздавить. А сами Кот и Ивина плыли где-то в вышине, в черном, искрящемся мириадами звезд пространстве. На пике наслаждения, когда нежность, копившаяся внутри наконец освободилась, что-то взорвалось в нем и в ней, и все вокруг перестало существовать. На мгновение они стали единым целым, и мгновение то длилось нестерпимо долго – может быть, целую вечность…
Он увидел все, что она видела и узнала за свою недолгую жизнь. А она увидела и узнала все, что довелось пережить ему. Они не только все узнали друг о друге, но еще и пережили вместе свои жизни…
Их долго еще носило где-то рядом со звездами. Хотя они уже стали каждый самим собой, по-прежнему ощущали друг друга и слышали мысли и желания другого Ивина плакала… Кот чувствовал ее слезы на своем теле лежавшем где-то далеко внизу, и знал, почему она плачет. Она пережила потерю всех его близких… Она болела болью каждой его раны и каждой болезни… Она перечувствовала его тоску и одиночество…
Когда Ивина смогла открыть глаза, она совсем по—иному взглянула на лежавшего рядом Кота. Теперь это было ее тело: она знала каждый шрам на нем и каждую морщинку… Девушка поцеловала его в плечо, где появился свежий рубец, и прошептала:
– Жуткая магия… Я думала, что умерла. Меня совсем не было, а потом я еще много раз умирала вместе с тобой. Какое одиночество!.. Неужели именно так все и бывает? Неужели так и приходит смерть? Даже не представляла, что такое можно испытать… Неужели все люди чувствуют то же самое?
– Нет, – покачал головой Кот. – Это доступно только единицам – только тем, кто имеет магическую силу. Так мне говорила та женщина, которую я любил…
– Ты даже любить не умеешь, как обычные люди, – улыбнулась сквозь нахлынувшие слезы Ивина. – Это было ужасно…
– Ты снова плачешь? – удивился Кот. – Я чем-то обидел тебя?
– Я не могу не плакать, – пожаловалась Ивина. – Во мне все еще что-то бушует и просит выхода. Потому и плачу, что больше выплеснуть мне это нечем. Все уходит через слезы.
