22
По дороге в Москву Гордеев спросил Дениса:
— А почему Алик до сих пор живет в такой глуши, а не переберется в Москву?
— А на кой черт она ему сдалась, эта Москва?
— Ну как на кой? Ему здесь уготовано более достойное место. Тем более после встречи с Пашкевичем все преследования для него теперь закончились, можно сказать, полностью.
— Ты серьезно думаешь, что ему в Москве будет лучше?
— Да. А разве не так?
— Я так не думаю. И Алик особенно так не думает.
— Ну почему? Ведь в Москве он бы и зарабатывал намного больше.
— Он хакер. А современный хакер предпочитает действовать в одиночку. А в Москве ему бы пришлось жить по корпоративным правилам.
— Хакер? Но он же завязал!
Денис улыбнулся:
— У тебя превратное представление о хакерах. Хакер — не совсем тот, о ком ты думаешь. Да и не только ты. Девяносто процентов населения страны считает, что хакер — это какой-то поганец, типа Левина или подобного ему Митника. Абсурдно ставить знак равенства между компьютерной преступностью и хакерством. Но именно это в наших средствах массовой информации и делается, причем чуть ли не ежедневно. Откроешь любую газету, непременно нарвешься на материал о компьютерных взломщиках. Включаешь «ящик» — то же самое. Но все эти публикации, все эти эффектные истории не дают и никогда не давали полной картины этого явления. Для них сенсационность компьютерных преступлений оказалась золотой жилой. Броские заголовки, вольная трактовка милицейских протоколов, заумные размышления социологов привели к тому, к чему привели — к формированию и утверждению в общественном сознании нового штампа: хакер — действующее лицо всех преступлений, связанных с компьютерами. К тому же основными источниками служат показания пойманных настоящих преступников, заметь, не хакеров.
— А кого же?
— Хакер в своих действиях стремится максимально придерживаться этических норм программиста.
— Неужели такие нормы в действительности существуют?
— Представь себе, существуют. И красной нитью там проходит общеизвестное «Не навреди!». Просто так случилось, что образ жизни хакера не вписывается в общепринятые стереотипы. Он, как правило, аполитичен и является атеистом. Увлекается идеями левого или анархистского толка. Не любит оказываться на виду, поэтому склонен к анонимности. Выходит на связь чаще всего посредством модемного подключения или, как ты сегодня видел, с помощью спутниковых каналов.
— И каковы же мотивы хакера?
— Прежде всего — дело.
— Дело?
— Да, дело. Хакер занят делом. Все, чем сегодня славен компьютер, сделано руками, точнее, мозгами многочисленной армии хакеров. Хакера мало привлекают данные, перерабатываемые компьютерной системой. Его интересует сама система как сложный программно-аппаратный комплекс, способы проникновения в систему, исследование ее внутренних механизмов и возможности управления ими, а также использование этой системы для доступа к другим системам.
— А зачем им это надо?
— А зачем люди сотни лет играют в шахматы? Современные компьютеры представляются хакерам чрезвычайно умными и сложными механизмами, бросающими интеллектуальный вызов человеку, не ответить на который истинный исследователь просто не в состоянии. Кроме того, сам процесс проникновения в систему и исследование архитектур операционной системы дают намного большее удовлетворение, чем чтение защищенных файлов.
И Гейтс, и Джобс, и Возняк — все они когда-то были самыми настоящими хакерами, шутя, играючи сделавшие свои головокружительные карьеры. Ведь хакер с английского сленга переводится как «прикольщик», то есть человек, способный на розыгрыши.
— Я заметил.
— Но, заметь, не всегда эти розыгрыши — пустая возня с целью надорвать животики. Чаще всего их приколы затем служат общечеловеческим целям.
— Вот бы никогда не подумал.
— Ведь изобретение компьютера — это, собственно, такой же прикол, как и все остальное. И этот прикол когда-то точно так же воспринимался в штыки всевозможными узколобыми ксенофобами, как твой Проскурец воспринял идею ЦЕСС. Они до сих пор отвергают все новое и непривычное. Посмотри вокруг! Это именно они и все им подобные выдвинули бессмертное умозаключение о кибернетике как о продажной девке империализма! И они до сих пор среди нас, эти умники из кабинетов. И от них никуда не денешься, потому что они наши папы и мамы.
— Но кто знает, куда завела бы нас наша полная свобода действий, — возразил Гордеев. — Мы же для них все-таки их дети. А все дети порой способны на необдуманные поступки, вплоть до нечаянного самоуничтожения, например когда суют в розетку свои маленькие розовые пальчики.
Денис на некоторое время замолчал, сосредоточившись на дороге, но не выдержал и изрек:
— Ты адвокат, Юрок. Адвокату действительно присущ консерватизм, иначе это уже будет не адвокат, а черт знает какая хреновина. Так что тяни свою лямку, господин адвокат, но не будь только тупой скотиной. Лады?
— Лады, куда ж я денусь? Тем паче от тебя и от твоей жгучей критики.
— Смотри мне! — улыбаясь, пальцем погрозил Денис.
— Знаешь что, Денис, — сказал Гордеев, — вези-ка ты меня в Мосгорпрокуратуру за разрешением на свидание.
— С Проскурцом?
— Да, с ним. Надо его хорошенько еще раз обо всем расспросить, а то что-то мой дорогой старикан не все договаривает.
— Давно бы так!
— А заодно и с Омельченко кое-что перетереть.
И съехав с МКАД, «девятка» покатила по Ярославскому шоссе, углубляясь в Москву.
23
Проснувшись, Лена нашла на соседней подушке записку: «Это было СУПЕР! Прости, моральных сил разбудить тебя не нашел. Ты давишь клопа, как настоящая спящая красавица. Где ты этому научилась? Не верю, что в Чикаго! Буду вечером, если только дороги не занесет снежным бураном. Навеки твой Гордеев, Esq.».
Прочитав, она заулыбалась и, выбравшись из постели, отправилась под душ. Но не дошла. В квартиру позвонили. Она заглянула в глазок и увидела Михаила Федотова.
— Привет, — донеслось из-за двери. — Я на минутку.
Поколебавшись, Лена все же открыла дверь:
— А ты не мог для начала хотя бы позвонить?
— Не мог. На мобильнике аккумулятор сел. А с автоматов звонить я уже разучился.
— Так ты позвонить забежал, что ли?
— Нет, я к тебе.
— Ну проходи, если ко мне. Подожди только, я умоюсь.
Ополоснувшись по-быстрому, Лена вышла из ванной в халате, в том самом, в котором вчера вечером
