положил трубку и уставился на Антоненко Попов.
Казалось, даже забыл, зачем тот в его кабинете.
- Это не Рашид, - сказал Антоненко. - И не конкуренты. Это ваше прошлое.
- Какое прошлое? - cузил глаза Попов.
- Вы сами знаете. Если напряжете своих бугаев, он, возможно, отложит исполнение. И тогда останетесь с вашими профессионалами. Пусть повышают уровень. Но не долго. Тот, кто придет за вами, Попов, имеет самые серьезные намерения. И ему не надо повышать профессиональный уровень. Он свой уровень повысил, набивая свинцом таких, как ваш конкурент, или как его там... Рашид. Причем с благословения государства.
Следователь достал фотографию Игнатьева и протянул Попову.
Попов взглянул на фото, потом всмотрелся внимательнее. Что-то мелькнуло в его глазах. Узнал? Нет? Хозяин сервиса взял себя в руки и с видом полнейшего непонимания и равнодушия вернул фото.
- Нет. Не знаю. И то ведь сказать, столько людей вокруг крутится. Рожа какая бандитская...
Узнал, понял Антоненко. И пошел осматривать предприятие.
Оперативник сидел в диспетчерской. С четырех камер сюда транслировалось изображение всего комплекса. Одна давала общий план, вторая находилась в мойке, третья - в цеху, четвертая - на стоянке готовых машин.
- По-моему, он его узнал, - сказал следователь оперативнику, который был в курсе дела.
- А вы сомневались?
Они вышли на улицу и оказались перед окном офиса, в котором Попов что-то яростно доказывал оппоненту по телефону.
- Как хорошо, что мы поставили его на прослушку. Пошли, - улыбнулся оперативник.
- Когда это ты успел? - восхитился Антоненко.
- Вы думаете, только у следаков котелок варит? У меня тоже аналитический склад ума.
Они вышли за ворота. К тротуару приткнулся неприметный микроавтобус с надписью 'Школьные завтраки'. Антоненко кивнул водителю, и тот нажал кнопку на панели. Отодвинулась дверь, и следователь с опером проскользнули внутрь. Машина была оборудована соответствующей назначению аппаратурой.
- Дай-ка...
Слухач протянул Антоненко наушники.
- ...а я вам говорю, это точно он, - услышал следователь и сделал знак технику пустить общую трансляцию.
В салоне стал слышен конец разговора.
- Ты не паникуй, не паникуй. На ком-то он должен засыпаться. У тебя там пять человек охраны.
- Как же не паниковать?! Какая, к черту, охрана!
- А вот это плохо. Выходит, наш друг Антоненко не внял предупреждениям, которые ему передали столь неординарными способами. Мой Гаврюша до сих пор под впечатлением от этой дамочки.
- Вам шутки, товарищ генерал-майор, а мне не до смеха.
Антоненко при упоминании о Зое скрипнул зубами. В салоне микроавтобуса раздались гудки отбоя.
- Может, весь разговор прокрутить? Они там много наговорили чего, предложил техник-слухач.
- Потом. Скопируй. - Настроение у Антоненко окончательно испортилось. - Знаешь, иногда совсем не хочется защищать таких, как этот, сказал он оперу.
- Я думаю, что и ловить кое-кого не особенно большая радость.
Они снова направились в офис.
Попов встретил их успокоившимся. Еще раз предложил выпить, но Антоненко посмотрел на него такими глазами, что хозяин предпочел общаться с опером. Тот показался ему рохлей. Обманчивое впечатление, которое создавал тихий, почти без эмоций голос оперативника, вводил в заблуждение многих. Такая ошибка стоила некоторым беспечным бандитам больших неприятностей. Оперативник собственными руками взял немало отморозков.
- А я выпью. С паршивой овцы хоть шерсти клок, - весело сказал оперативник.
У Попова вскинулись брови. Если этот замухрышка вслух называет его паршивой овцой, значит, дела плохи. Он сразу съежился и в один момент стал похож на вялую морковку. И цветом, и видом, и запахом. Когда человек потеет от страха, бывает, выделяет с потом и сам отличительный признак - запах.
А в двадцати километрах отсюда, в центре города, со двора одного из московских районов угнали 'понтиак' заместителя управляющего крупного коммерческого банка. Заместиль управляющего использовал перерыв в работе для получения максимума наслаждения. Поехал к любовнице, а дабы на службе не особенно перемывали кости, услал личную охрану к жене, она собиралась в бутик, и сам сел за руль.
Теперь же, пока он пыхтел, исполняя свои мужские обязанности на шикарной трехспальной кровати в стиле ампир, его 'понтиак' с тонированными стеклами, не превышая скорости, выбрался на Кутузовский проспект и погнал в сторону Можайки. Уверенно и ровно урчал мощный движок, а кондиционер подавал в кабину прохладный поток воздуха, насыщенный запахом альпийских фиалок.
С таким комфортом не ходил на дело ни один рядовой убийца.
'Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет'.
Эпикур. Из неоконченной диссертации Ю. Гордеева
'Лабиринты одиночества'
'Понтиак' медленно съехал с основной магистрали и, повинуясь уверенной руке водителя, подкатил к воротам автосервиса. Водитель внимательно посмотрел по обе стороны улицы, примыкавшей к ограде предприятия, отметил про себя микроавтобус 'Школьные завтраки'.
Хотя бы колесо потрудились открутить. Этот автобус он заметил еще с утра, когда приходил посмотреть на место действия. Впрочем, это его не смутило.
Ворота поползли в сторону, и машина медленно и важно, как и подобает 'понтиаку', подкатила к панорамным стеклам офиса. Костя кинулся к машине со стороны водителя. Водитель сказал ему несколько фраз, и Костя по 'уоки-токи' передал пожелания в диспетчерскую и кабинет Попова.
Сидящие в кабинете услышали эти пожелания по громкой связи.
- Не ходите, пошлите заместителя, - посоветовал Антоненко Попову.
- Вы с ума сошли. Такого клиента обижать. Это, милый мой, бизнес, усмехнулся Попов.
Антоненко на всякий случай кивнул оперативнику - сопровождать хозяина. Тот пристроился в нескольких шагах сзади.
Антоненко наблюдал случившееся далее через стекло офиса. Попов подошел к машине и нагнулся к боковому стеклу. Тонированная преграда поползла вниз. Как только она опустилась достаточно, молниеносно сверкнула сталь клинка, и Попов, схватившись за горло, выпучил глаза. Между сжатыми пальцами, в щель, фонтаном брызнула кровь. Стекло поползло вверх одновременно с визгом шин стартующего с места 'понтиака'. Находящийся сзади оперативник выхватил оружие и в те две-три секунды, что колеса прокручивались на асфальте, ища сцепления, успел сделать два выстрела. Еще три послал вдогонку. Микроавтобус попытался преградить путь иномарке, но мотор, как назло, не заводился.
- Какой идиот глушит двигатель?! - заорал на водителя Антоненко, хотя тот его и не слышал.
Оперативник вскочил в салон машины, и началось преследование. У иномарки была фора секунд в тридцать. Оперативник увидел ее изящный корпус, сворачивающий на основную магистраль, по рации связался с постами ГИБДД.
А вышедший на место происшествия Антоненко подошел к лежащему на площадке Попову. Глаза того уже отражали только небо и недоумение.
- Не бизнес, а жадность, - сказал следователь, глядя на распростертое тело. - Никогда бы не подумал, что в человеке столько крови. По-моему, здесь больше чем шесть литров?
- Отмучился, болезный, - сказал паренек.
- Отмучился? Ты на хоромы посмотри. Сладко же он мучился при таких деньгах, - возразил следователь.
- Да насрать на эти деньги, если в конце приходит дядя и режет тебя, как того деревенского хряка, - убежденно стоял на своем паренек.
Опер преследовал 'понтиак' и больше всего боялся, как бы тот не врезался в бордюрный камень, не
