- Отправьте меня в камеру, - поднялся он, вытирая руками мокрое от слез лицо.
- Сейчас, - отозвался следователь. - Только пару вопросов. Если ты не возражаешь.
- Только пару...
Следователь включил диктофон.
- Теперь ситуация кардинально изменилась, - твердо сказал Антоненко. Ты можешь, ты даже обязан рассказать нам, почему ты брал на себя эти убийства.
- Я очень виноват перед ним.
- Ты что-то сделал со своим братом в Чечне? - спросил следователь.
- Нет, - скривился Игорь, шмыгая носом. - Вернее будет сказать, что я очень обязан ему. Не знаю, как правильно сказать... Дело в том, что я его совсем не помнил. С самого раннего детства.
- Но вы же разлучены в возрасте... - сощурился Борис Антоненко, высчитывая.
- В возрасте шести лет, - подсказал адвокат. - Игорь, мы про тебя знаем гораздо больше, чем ты думаешь. Вот смотри! - И Гордеев показал ему коричневую тетрадь. - Помнишь? Это дневник твоей матери.
- Ну и что?.. Там написано, что убивал не я?
- Нет, - сказал адвокат. - Там большой дом пропадает. Дом твоей матери...
- Давайте о дневнике, о доме потом поговорим. - Борис взял тетрадь из рук Гордеева. - Игорь, ты сейчас говорил о том, что брата своего ты забыл. Еще в раннем детстве.
- Нет, конечно... Мне только казалось, что я его не помнил. Совсем! Но вдруг... Когда мы так неожиданно встретились. Там... Я как увидел его! И понял, что мы - родные! Во всем. Но он был уже совершенно другим. Не таким, как я. Потому что без меня жил. А я без него. Вам это не понять. Мы стали разными. Но еще не навсегда. А он меня тоже вспомнил! У меня же никогда до этого не было родного брата! Как вам сказать?.. Сначала был, а потом... Когда мама развелась и разделилась с папой, я остался совершенно один. Вам не понять. Это было так больно! Всегда! Так больно, что я его забыл! Наверное, так только у близнецов... Я его забыл. И жил как бы только наполовину. Вполсилы. Не глядя на себя. Не вспоминая. А потом, когда мы встретились... Я не могу это объяснить!
- Вы очень обрадовались, - сказал Антоненко. - А что было дальше?
- Мы очень, очень радовались. Я знаю, что он тоже обрадовался. Он так удивился! Как и я! - Заплаканные глаза Игоря засветились счастьем. - Мы стали опять живыми! Целыми. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Это бывает у близнецов, - заметил Антоненко. - Я тут специально почитал матерьяльчики... Даже метод исследования есть такой, он называется... - Борис, наверное, хотел не только поддержать Игоря, но и продемонстрировать свою профессиональную подготовленность, но тут, встретившись взглядами с ироничным адвокатом, сбился и замолчал.
- Да! - обрадовался пониманию Игорь. - Мы же в детстве были всегда вместе. Все одинаковое. Он - это я. Все поровну! Что он, то и я. Вы понимаете? И одежда, и... Он - самый близкий мне человек! А теперь, когда у меня умерла мама, а у него умер наш отец... Вот видите! Во всем! Все поровну! Так судьба решила. За нас. Чтобы у нас все было поровну! И в жизни, и в смерти! И он как я!
- Да, Игорь, успокойся. Последний вопрос! - Опытный Борис, видя, что потрясенный Игорь начинает заводиться, приближаться к истерике, попытался отвлечь его. - Как долго вы с братом общались в Чечне?
- Мы? - Игорь задумался, что-то вспоминая, помрачнел, брови его нахмурились. Что-то проворчал неразборчивое.
Гордеев прислушался.
- Как долго вы общались с братом? - жестко повторил вопрос следователь.
Игорь от резкого звука вздрогнул, будто очнувшись, и очень удивился:
- Да? Что? А... Совсем немного.
- Месяц, год?
- Нет, - горько усмехнулся Игорь. - Только до вечера. Днем встретились, а вечером я его потерял.
- Как?
- Опять по глупости.
- По чьей?
- По нашей. По общей. У нас же все одинаковое. Он сказал, а я согласился. То есть... Даже нельзя точно вспомнить, кто что сказал, потому что мы - одно целое. Если что-то случилось, то это не он в отдельности сделал и не я в отдельности - это мы! Вместе!
- Что с вами случилось?
- Ничего!
- Почему вы расстались? - вставил свой вопрос Гордеев. - Как это случилось?
- Надо было срочно отправить пакет.
Адвокат приготовился слушать, но Игорь замолчал, потупился. Всхлипнул.
- Какой пакет? - напирает следователь. - Кому?
- Это военная тайна.
- Что за чушь?! - Антоненко от возмущения даже встал. - У тебя брата убили. Сам в тюрьме сидишь, а порешь всякую ахинею! Ты уже не ребенок! Кончай все эти малахольные рефлексии! Будь мужчиной! Давай разберемся, что и почему. Тебя же надо отсюда вытаскивать?
- Не надо! - вспыхнул Игорь. - Оставьте! Оставьте меня в тюрьме.
- Вот те раз! - теперь удивился следователь. - Снова здорово! А теперь-то что? Финита ля комедия! Зачем опять в петлю лезешь?..
- Это мое дело!
- Я тебя не пущу! - яростно заявил Антоненко. - Мало ли что ты себе навыдумывал! Если каждый пацан начнет тут выдумывать всякое!..
- Для чего? - Гордеев подошел к Игорю. - Ты объясни, для чего ты считаешь нужным тут быть?
- Для справедливости.
- В чем же твоя справедливость? Брат погиб. Ты остался один. И хочешь тоже погибнуть?
- Нет.
- Тогда объясни. В чем справедливость?
- В равновесии. Он отсидел за меня. А я отсижу за него. У нас все поровну. Все одинаковое.
- Когда же это он сидел за тебя?
- Тогда.
- В Чечне?
- Не скажу.
- Ты понимаешь, где ты находишься? - разозлился Антоненко. - Ты знаешь, что тебя ждет?
Игорь только обиженно набычился и поджал губы. У него в глазах снова появились слезы. И снова переплелись тонкие пальцы, нервно сжались - до хруста.
Антоненко глубоко вздохнул и развел руками:
- Вот так, господин адвокат. Что хочешь, то и делай. Может, его на стационарную экспертизу в Сербского отправить?
- Игорь, - Гордеев доверительно положил ему руку на плечо. Отправлять секретные пакеты - это была твоя обязанность?
- Моя. - Игорь понуро опустил голову.
- И ты отправил?
- Да...
- Как? По почте?
- Нет. Только лично.
- От кого был пакет?
- От Бирюкова.
- Кому?
- Командиру дивизии. Генералу.
- Так. И ты поехал с пакетом, так?
