Он говорил спокойно, но на Томаса повеяло морозным ветром. Калика был как ледяная глыба, холодный и безучастный, и было видно, что убьет так же просто, как убивает падающая сосулька. Маг вздрогнул, пролепетал быстро-быстро, словно рассыпал горох по всей комнате:
– Мне велел взять от котлов стражей… и послать наперехват великий маг Смерти, сам Раклан! А Раклана нельзя ослушаться.
Томас перевел взор на отшельника, почему-то показалось, что сейчас хлопнет себя по лбу и скажет что-то вроде, что пора бы выпороть этого Раклана, в прошлом ученика, сейчас задаст, если тот не примчится с кубком вина для своего учителя… но лицо Олега было смертельно серьезным, на лбу собрались тяжелые складки.
– Но ты не очень и старался ослушаться, – сказал будто про себя Олег. – Что ж, надо заглянуть к этому Раклану… Где он, говоришь?
Маг затрясся, лицо то бледнело, то желтело, наконец просипел перехваченным горлом:
– Он в пещере…
– Ага, пещерник, – кивнул Олег. – Это хорошо. Достойный человек… должно быть.
Томас саркастически крякнул, окинул грязного отшельника придирчивым взглядом с головы до ног. Олег деловито связал мага по рукам и ногам, сунул ему в рот кляп, предварительно проверив, не захлебнется ли соплями, пинками вкатил в темную кладовку.
Когда выбежали, Томас громко удивился на ходу:
– Как это не убил?
– Слово нарушать нельзя, – объяснил Олег нехотя. – Иначе ни поступи культуры, ни даже вшивого прогресса.
Томаса шатало от одной стены ущелья к другой. Когда выросла черная стена, где отверстие было красным, пышущим огнем и запахом серы, он потащился туда, как к спасительному оазису. Отшельник тоже устремился к этой щели, Томас вытащил меч, чувствуя, как потяжелело лезвие, заспешил следом, а на незримом пороге сделал усилие, едва не упал, но обогнал.
Дверь выступила из темноты внезапно, слабо подсвеченная снизу рассыпанными угольками. Томас, не в силах остановиться, качнулся вперед, чувствуя свое тяжелое тело. Ударил плечом. Отдалось болью, дверь вздрогнула, петли затрещали, и Томас ввалился в комнату.
На стенах жутко скалили зубы черепа, глаза горели пурпуром. От них по всей комнате шел зловещий свет, озарял широкий стол. Приземистый человек, широкий и упитанный, вскочил в страхе. Глаза его расширились в ужасе.
– Узнал? – прорычал Томас.
Колдун вскинул руку, глаза его вонзились как ножи в грудь Томаса, но за его спиной послышались шаркающие шаги, усталый голос произнес:
– Узнал, конечно. Но не ожидал, ясно.
Колдун быстро перевел взор на Олега. Страх сменился яростью.
– Конечно, ожидал. Я не думал, что такой слабый маг вас сумеет…
– Так чего же переполошился?
Колдун ответил желчно:
– Я ожидал к вечеру. Но это ничего, у меня для вас кое-что готово…
– У нас тоже, – ответил Олег.
Томас не успел проследить взглядом за рукой отшельника, но колдун охнул, перегнулся, а Олег другой рукой так же молниеносно ударил по спине. Послышался хруст, выступающие под тонким халатом позвонки провалились вовнутрь. Маг беззвучно рухнул лицом вниз. Олег пинком перевернул, спросил с вялым интересом:
– Ворон любишь?
Маг смотрел затуманенными глазами, руки бесцельно скребли пол, ноги не двигались. Томас с холодком понял, что калика перебил колдуну хребет. Красный свет заливал всю комнату, и когда кровь потекла изо рта колдуна, она показалась Томасу слюной. Маг с трудом отер дрожащей ладонью разбитое в кровь лицо. Толстые, как оладьи, губы шевельнулись с трудом:
– Люблю.
Томас с любопытством ждал, что скажет калика, но тот кивнул с удовлетворением:
– И я люблю. Умные птицы. И живут долго. Видишь, как много у нас общего? Но ты столько не проживешь, если не будешь хоть наполовину таким же умным и сообразительным.
– Ты все равно убьешь…
– Могу, – согласился Олег. – Но зато быстро, без мук. Но скорее всего все же оставлю топтать землю. Если знаешь меня, то знаешь и мои повадки.
Маг смотрел расширенными глазами. В них была боль, он закусывал губы, кровь текла из уголков, но превозмогал себя, а когда заговорил, голос звучал почти ровно:
– Твари… Падите на колени и молите о пощаде… Тогда, может быть…
Олег проговорил медленно:
– Мне кажется… ты нас с кем-то спутал.
Тот широко улыбнулся:
