Томас прижался к стене, стараясь удержаться на ногах, упасть перед князем Зла было бы позором, а калика прокричал:
– Перестань орать!.. Так и быть, скажу.
Сатана застыл, рев медленно затихал в раздутом, как у змеи, горле. Дьяволы, как и Томас, прижимались к стенам, один трясся совсем рядом с Томасом, рыцарь слышал зловонное дыхание, запах въевшейся в кожу серы и горелой смолы.
– Как? – повторил Сатана. – Как?
Томас вскрикнул:
– Сэр калика! Хоть ты и язычник, но не умножай силы Врага! Знание – сила.
Олег отмахнулся:
– Разве я союзник вашего Христа? Слушай, князь… этой части подземного мира. Если бы ты был всевластен…
В мертвой тишине, прервав его слова, раздался жуткий скрип, словно одну гору с силой потерли о другую, оглушенный Томас не сразу понял, что скрипнули стиснутые зубы Сатаны.
– Здесь я всевластен!!!
– Нет, – сказал Олег ровно. Он не спорил, отчего его слова показались Томасу куда оскорбительнее, чем если бы орал и выкрикивал оскорбления. – Иначе бы ты знал. Мы с Томасом зашли к горному народцу. Они живут здесь с тех времен, когда на свете не было ни Христа, породившего тебя, ни старого Яхве, породившего Христа, ни даже халдеев, породивших Яхве… Ваши запреты: того не делай, чужие запреты не нарушай, а лишь обходи, ритуалы блюди и знай… словом, они их даже не знают, а не только не следуют. Они даже не заметили твоих… или не твоих заклятий. Сняли, а металл к чему-нибудь да присобачат.
Томас с ненавистью прожигал взглядом калику, военные тайны нельзя выдавать даже под пытками, а Сатана их пока даже пальцем не тронул. В пещере началось шевеление, сам Сатана отодвинулся, плечи его бессильно опустились. Глаза под грозно нависшими бровями медленно гасли, как уголья, которые не раздувает ветер.
– Разве… что-то еще осталось?
– Больше чем ты думаешь. А теперь верни нам женщину, за которой мы пришли, и мы уйдем.
Дьяволы грозно зашумели. Томас напрягся, к нему потянулись крючковатые лапы. Сатана досадливо повел дланью. В пещере коротко блеснул пурпурный свет, яркий и выжигающий все тени. Томас слышал сдавленные вопли, писк, шуршание крыльев, в воздух вздымались дымки, пахло горелым. На пол оседали рваные клочья копоти, серый пепел рассыпался в пыль, и в пещере напротив Олега и Томаса остался один Сатана.
– А женщина? – повторил Олег.
Сатана все еще переводил потрясенный взор с одного на другого:
– Но как… Как сумели… Ведь вы от них еще дальше…
– Люди уживутся и с крокодилами, – ответил Олег почти мирно. – Где Ярослава? Ты связан словом.
Сатана отступил на шаг, Томасу почудилось нечто страшное, Сатана должен сказать что-то вроде: я своему слову хозяин, сам дал, сам взял обратно или вообще расхохочется нагло, на то он и князь Тьмы, чтобы не держать слова, но тяжелая красная фигура осталась на месте, огромные лапы раздвинуты, а голос все тот же, похожий больше на рык:
– Что ж, вам не могло везти так долго…
Томас похолодел. Олег еще всматривался во владыку преисподней, как Томас вскрикнул:
– Что ты сделал с нею, мерзавец?
– Я? – удивился Сатана. – Ничего.
В его кроваво-красных глазах поражение медленно уступало прежнему высокомерию. Толстые губы поползли в стороны, белые зубы блеснули как кинжалы.
– Тогда доставь ее! Или же скажи, где она, найдем сами.
Сатана покачал головой:
– Ого… Ну нет, я свою часть выполнил. Дальше выбирайтесь сами. Я обещал не тронуть и не трону. Но за своих дьяволов… гм… не отвечаю. Они вас тоже почему-то… ха-ха!.. не любят.
– Пусть не любят, – ответил Олег, – лишь бы боялись.
Сатана отшатнулся от такой наглости, а Томас подступил к нему с кулаками:
– Говори, мерзавец! Где она? Ее зовут Ярослава. Она моя невеста. Я пройду за нею весь твой мир, а понадобится – и небеса меня не остановят!
Сатана смотрел с великим удивлением:
– Какая гордыня… Великий Хаос, какая гордыня! Только у меня побольше, да и то… Когда она умерла?
Томас закричал в отчаянии:
– Она не умерла! Один из твоих мерзавцев явился в мой дворец, увел прямо из-под венца! Поймал меня на слове. Но, отдав невесту, я оставил за собой право взять обратно!.. И никакое обгорелое меня не остановит. Или пернатое!
Сатана пораженно качал головой. Свет факелов бросал багровые блики на его доспехи так, словно струились потоки крови. В зал торопливо вбежал горбатый черт, прихрамывал, на пленников смотрел со
