торчал арбалет.
Заорали, увидев, но трое уже во всю мочь неслись к замку. Яра начала прихрамывать, лицо ее было страдальческим. Томас оглядывался, наконец приотстал, заорал бешено:
– Да проснись же!.. До замка рукой подать!
Яра бежала, закусив губу. Глаза ее были вытаращены, раскрасневшееся лицо некрасиво лоснилось от пота.
Калика остановился с луком в руках, шире расставил ноги. Его руки замелькали так быстро, что Томас видел только смазанное движение. Стрелы ушли одна за другой, первая еще не достигла цели, как ее догоняли еще пять.
Томас, сцепив зубы, оставил калику прикрывать их бегство, а сам тащил, понукал, чуть ли не волочил Яру за собой по земле. Она однажды споткнулась, упала ему на руки. Он попытался подхватить ее и нести, но она кое-как высвободилась, упершись обеими руками ему в грудь.
Томас заорал рассерженно:
– Быстрее!
Они бежали, держась за руки. На стенах уже появились головы. На них смотрели заинтересованно, орали подбадривающе. Сзади нарастал конский топот, крики. Томас боялся оглядываться.
Взбежали на гребень рва. Впереди был еще один глубокий ров, заполненный водой, а за ним – запертые ворота с поднятым мостом. Томас поспешно обернулся, едва успел выхватить меч. Сбоку блеснула сабелька Яры, но Томас постарался закрыть своим телом, принять нападающих на себя.
Он знал, что бой будет короткий, и рубил яростно, остервенело, ибо за спиной была Яра и глубокий ров со зловонной водой. Лучше упасть под ударами боевых топоров, чем рухнуть в зловонную воду – еще ни один рыцарь не выплывал в полном доспехе.
Внезапно в той толпе, что лезла на него, толкая и мешая друг другу, начали падать с криками ярости. Прямо перед Томасом молодой гигант с оскаленным лицом и вскинутым топором вдруг дернулся, топор вывалился из ослабевших рук. Во лбу торчала короткая арбалетная стрела.
Заскрипело. Яра закричала:
– Мост!.. Опускают мост!
Она ударила саблей могучего дружинника. Тот рубился с Томасом, сабля помешала вскинуть щит вовремя, и двуручный меч англа разрубил богатыря до пояса.
Яра дернула Томаса за пояс. Тот начал отступать, нащупывая ногой твердь. Окованные железом бревна подъемного моста опустились точно в стык, оба пятились, отражая удары. Сзади заскрипело еще мощнее, пахнуло запахом коней, попон, конской сбруи.
Томас мгновенно понял, закричал:
– За перила!.. Быстро!
– Зач…
Ворота замка распахнулись, оттуда выметнулся конный отряд. Бревна застонали под тяжестью десятков тяжело нагруженных коней. Всадники были в рыцарских доспехах, с длинными копьями, за плечами развевались плащи.
Томас и Яра едва успели прыгнуть за тонкие перила моста. Там оставалось место разве что зацепиться кончиками пальцев. Висели, мост содрогался. Затем раздался страшный лязг и грохот, две дружины сшиблись в сече.
Из ворот выплескивались все новые всадники, уже разрозненные. Когда начали выбегать простые ратники с топорами, а то и мужики с вилами, Томас хотел перелезть обратно через перила, но все силы истратил на жаркую схватку. Руки дрожали и не слушались. Он цеплялся за истертое дерево, молил Богородицу, чтобы не дала сорваться в зловонную воду сейчас, если уж сумел уцелеть в бою, где дрались с женщиной спина к спине против двух десятков!
Рыцари из замка оттеснили дружинников Шахрая, а на мост, избегая схваток, выбежал калика. Он был растрепан, на щеке пламенела кровавая царапина, лик был диким, но сразу же стал спокойным, когда увидел Томаса и Яру целыми.
Яра перескочила через перила, подбежала к Томасу и подала руку. Он сцепил зубы – неужто дожил до такого позора, женщина спасает! – собрался с силами и полез, полез сам, перевалившись через перила, как мешок с отрубями.
В воротах стояли трое. У них была осанка людей, привыкших повелевать. Томас вскинул руку:
– Спасибо!
Крупный тучный человек с расплющенным носом и шрамами на лице отмахнулся:
– Не стоит благодарности. Они вторглись в наши земли!
– Да, это серьезно, – согласился Томас.
Калика и Яра подошли и стали рядом. Человек с расплющенным носом рассматривал пристально, взгляд был неприятен, затем неожиданно улыбнулся:
– Если хотите, можете перевести дух в замке. Или даже заночевать.
Томас открыл было рот, глупо отказываться, как неожиданно вмешалась Яра:
– Конечно, конечно!.. Мы обязательно воспользуемся вашей любезностью. Я смертельно устала, мы переночуем, а в путь отправимся утром.
Томас раздраженно пожал плечами. Час назад ее пришлось бы тащить в этот замок на веревке, а сейчас сама рвется в раскрытые ворота. Вот и пойми женщин! Впрочем, он сам идет на ватных ногах. Никогда доспехи столько не весили!
