Нет, он не мог, не хотел даже и думать о том, что случится, если фанатикам во главе с Палмером удастся реализовать свой план.
Эмблер подошел к окну. Перед зданием Конгресс-Центра тут и там виднелись группки военных полицейских. Одетые в темно-синюю форму (темно-синие брюки, такого же цвета нейлоновые куртки и шерстяные шапочки) – выделялась только бирюзовая полоса на воротниках да высокие черные ботинки на шнуровке, – они как будто принесли с собой ночь. Высокие стальные ограждения были расставлены так, чтобы регулировать поток гостей, направляя его в точно обозначенные пункты пропуска. Эмблеру доводилось видеть тюрьмы, где даже заключенные чувствовали себя повольнее.
– Может, Кастон что-нибудь придумает, – сказала Лорел. – Меня же он провел. Хотя толку…
– Кастон провел тебя? – изумился Эмблер.
Она кивнула.
– Да. Он рассчитал, что, строго говоря, я ведь тоже работаю в ЦРУ и имею довольно высокую степень допуска. В офисе ВЭФ проверили и получили официальное подтверждение. Дело в том, что в таком учреждении, как Пэрриш-Айленд, весь персонал проходит самую тщательную проверку и получает допуск к особо секретной информации. Я не знаю толком, как все делается, но Кастон в таких вещах просто волшебник. К тому же он знает, как работает система.
– Кстати, а где он?
– Должен быть с минуты на минуту. Я пришла пораньше. – Она не стала объяснять почему – это было понятно без слов. – Может быть, Кастон что-то обнаружил, какое-то, как он это называет, отклонение.
– Послушай, Кастон хороший человек, но он аналитик, для него существуют только цифры. Мы же имеем дело с людьми, а не с виртуальными следами, которые они оставляют.
В дверь стукнули три раза. Узнав условленный сигнал, Лорел открыла дверь. На плечах Кастона еще лежали снежные эполеты, быстро превращающиеся в тонкие ручейки. Вид у аудитора был усталый, даже изнеможденный, лицо бледное. В руке он держал большую черную сумку с логотипом Всемирного экономического форума. При виде Эмблера аудитор не выразил никаких чувств.
– Что-нибудь раскопали?
– Кое-что, – с мрачным видом ответил Кастон. – Пробыл в Конгресс-Центре полтора часа. Я уже говорил, что бывал здесь и раньше, участвовал в работе бюро по оффшорным финансовым институтам и отмыванию денег. Они всегда устраивают довольно интересные семинары. Так вот сегодня я побывал на нескольких. Лорел тоже кое-куда заглянула, но, похоже, на золотую жилу ни она, ни я не наткнулись.
– Честно говоря, мне было немного не по себе, – призналась Лорел. – Столько лиц, которые раньше я видела только в журналах и на экране. Просто голова идет кругом. Представь, киваешь человеку, который показался тебе знакомым, а потом вдруг понимаешь, что он только кажется знакомым, потому что знаменит.
– Да, – согласился с ней Кастон. – Билдербергская конференция на фоне Давоса выглядит заседанием муниципальной торговой палаты.
– Меня все время не покидало чувство, что я как-то выделяюсь, что все видят во мне постороннюю, – продолжала Лорел. – А если еще представить, что среди всех этих людей есть один… маньяк…
– Мы имеем дело не с маньяком, – осторожно возразил Эмблер, – а с профессионалом. Что намного хуже. – Он помолчал. – Но есть и хорошие новости – это прежде всего то, что вы все же пробрались туда. Даже не представляю, Кастон, как вам это удалось.
– Не забывайте, что я как-никак не последнее лицо в Центральном разведывательном управлении. Позвонил в офис, попросил моего помощника связаться с исполнительным председателем и добавить мое имя к официальному списку участников. Звонок из Лэнгли, если его как следует обставить, производит, знаете ли, впечатление. Так что никто не возражал.
– И их не смущает, что придется сидеть за одним столом со шпионом?
– Смущает? Да они в восторге. Вы никак, похоже, не поймете главное: Давос – это власть. Во всех ее проявлениях. Они бы с превеликим удовольствием приняли и директора ЦРУ – кстати, он был здесь пару лет назад, – но и такому, как я, тоже рады.
– Лорел вы так же провели?
– Этим, опять же, занимался мой помощник. Мы представили ее как специалиста-психиатра из Объединенной службы разведки, что, строго говоря, соответствует ее официальному статусу. У нее высокий уровень доступа – код 12А-56J, – обязательное требование для персонала Пэрриш-Айленда. Конечно, обычно такие дела в последнюю минуту не делаются, но в ЦРУ лишние вопросы задавать не принято. Остальное, скажем так, вопрос
– Но ведь служба безопасности ВЭФ не поверила вам просто так, на слово?
– Разумеется, нет. Они позвонили в Лэнгли, в мой офис – через коммутатор, конечно, это стандартная процедура, – им перезвонили оттуда, а потом они обсудили все с моим ассистентом. Он, как я могу предположить, сослался на директора ЦРУ и госсекретаря, ввернул что-нибудь насчет «особой важности» и «крайней секретности» – им такое нравится, – а потом дал пароль для подтверждения полномочий. Видите ли, существует система ограниченного доступа, созданная специально для сотрудничающих спецслужб, войдя в которую, можно проверить ту или иную информацию на уровне С. Они ввели мое имя и получили подтверждение. Потом ассистент выслал мою цифровую фотографию – и мы в гнездышке.
– Я почти понял, что вы сказали. Итак, система безопасности вполне надежная, так? На дурачка ее не пройдешь.
– А разве я похож на дурачка?
– Но тогда как вы сделаете то же самое для меня?
– Для вас? Хм, дайте подумать. Вы значитесь в списках сотрудников ЦРУ? – Кастон закатил глаза. – Ваше имя стоит в списке Объединенной службы разведки? Если они позвонят в Лэнгли и попросят дать подтверждение, что им скажут?
– Но…
–
– Закончили?
– Боюсь, мы все закончили. – Аудитор сверкнул глазами. – Все это время я надеялся, что вы придерживаете от меня какую-то важную информацию, что у вас уже есть план. И что же? Вы еще беспечнее, чем мне представлялось. Вы вторглись, очертя голову, в зону крайнего риска, не имея никакого плана действий! Вы не способны думать наперед… черт, вы просто не способны думать, точка. С самого начала наши шансы колебались между незначительными и нулевыми. Что ж, теперь они уже не колеблются. Никаких
Сила земного притяжения как будто возросла по меньшей мере вдвое; Эмблер чувствовал себя так, словно тело налилось свинцом.
– Расскажите, как здесь организована система выдачи удостоверений. Только попроще.
– Думаете, сможете в нее вломиться? – фыркнул Кастон. – Чепуха, напролом ее не взять. Ваши трюки здесь не пройдут. Система проста и чертовски надежна. – Он расстегнул пуговицы на своем сером пиджаке – Эмблер уловил слабый запах камфарных шариков от моли – и показал идентификационный значок на белом нейлоновом шнурке. Выглядело удостоверение обманчиво просто: белый пластмассовый прямоугольник с фотографией и фамилией Кастона: внизу – серебристая квадратная голограмма, вверху – голубая полоска. Он перевернул карточку и увидел магнитную нашивку.
– У меня такой же, – заметила Лорел. – Вроде бы ничего особенного. Может быть, просто украсть и подделать?
Кастон покачал головой.
– При входе карточка вставляется в считывающее устройство. На карточке есть цифровая подпись, соответствующая файлу в базе данных компьютера. Компьютер имеет высшую степень защиты, он не
