компрометирующую вас бумагу. Не так ли?'
'Да, конечно,-пришлось согласиться мне.-Но как же я буду оберегать мину, если не знаю, где она поставлена?'
'Ничего, - ответил Гербст, - вам и незачем это знать.
Постарайтесь только отвлечь внимание от этой мины, если будут ее разыскивать. Это в наших общих интересах. Вам ведь несдобровать, если найдут расписку'.
На этом наш разговор окончился. Гербст торопливо принялся писать что-то, и я подумал, что, может быть, это донесение коменданту города...
Недописанное донесение
Хмелев облизнул пересохшие губы и попросил воды. Дружинин молча подал ему стакан. Хмелев отпил несколько глотков, вытер платком губы и продолжал:
- В городе между тем все чаще раздавались выстрелы. И вдруг где-то недалеко разорвалась граната. В комнату Гербста с диким криком 'Русские автоматчики!' вбежал денщик. Обер-лейтенант выругался, скомкал бумагу, на которой писал, и сунул ее в карман. Надев шинель, он быстро вышел во двор. Денщик, схватив чемодан, поспешил за ним следом. Тут уж и я не стал больше медлить. У меня в сарае был запрятан немецкий парабеллум. Я вытащил его, проверил обойму и выбежал на улицу. В конце ее мелькали две темные фигуры. В одной из них, высокой и тощей, я узнал Гербста. За ним спешил Ганс с чемоданом. Они направлялись к зданию комендатуры, где их ожидала последняя немецкая машина, уходившая из города. Нагнав фашистов, я, почти не целясь, разрядил пистолет, Гербст упал на землю, а Ганс, бросив чемодан, скрылся за углом. Я не стал его преследовать: сумерки сгустились настолько, что трудно было ориентироваться...
- Ну, а Гербст?
- Гербст лежал без движения. Я нагнулся над ним и пощупал пульс. Пульс не бился. Торопливо обыскав карманы обер-лейтенанта, я вынул все, что там находилось. Среди документов Гербста я нашел его донесение коменданту города майору фон Циллиху...
Хмелев умолк и тяжело вздохнул.
- Что же было в донесении? - нетерпеливо спросил Дружинин.
- Все, кроме самого главного... В нем не было указано место минирования.
- Но что же там, в таком случае, было?
- Вес мины и время, когда она должна взорваться.
- Когда же?
- В нынешнем году. Взволнованный Дружинин встал.
- Почему об этом вы сообщаете только сегодня? - настороженно спросил он.
- О том, что один из заводов заминирован, - спокойно ответил Хмелев, - я доложил, как только в город вошли наши войска. Я даже передал командиру саперной части донесение Гербста, полагая, что оно пригодится ему.
Дружинин широко зашагал по комнате, размышляя об услышанном.
- Разве воинская часть не предприняла поисков мины-спросил он, почти вплотную подойдя к Хмелеву. Хмелев выдержал его взгляд и спокойно ответил:
- Мину искали. Занимался этим капитан инженерных войск Овсянников. Высокий такой, красивый молодой человек. Обшарил он со своими саперами все три завода и нашел мину в канализационных трубах завода имени Лазо. Ну, я после этого немного успокоился, решив, что опасность устранена. К тому же до сих пор мина, по сути дела, и не угрожала никому: заводов-то фактически не было. А вот сегодня, узнав, что вы вернулись из области и, возможно, привезли какую-нибудь директиву о восстановлении заводов - об этом ведь давно в городе поговаривают, - я снова встревожился и подумал, что фашисты могли, кроме канализационных труб, и еще где-нибудь мину поставить.
- А расписку-то вашу саперы нашли? - поинтересовался Дружинин.
- Не знаю... Овсянников ничего не говорил мне о ней. Не нашли, пожалуй...
Дружинин задумался, прошелся несколько раз по комнате и спросил:
- Больше ничего вы не можете рассказать?
- Это все, что я знаю, Владимир Александрович, - ответил Хмелев, вставая.-Если у вас не будет больше вопросов, могу я уйти?
- Да, конечно, можете идти. Вопросов пока больше не будет.
Опасения Шубина
Секретарь Краснорудского райкома партии Владимир Александрович Дружинин давно уже с нетерпением ждал решение центра о восстановлении заводов своего района. Дождался наконец этого решения, и вот теперь вдруг такая неожиданная помеха!.. Едва сдерживая раздражение, он барабанил пальцами по настольному стеклу, не зная, что предпринять. Потом встал, открыл дверь в приемную и сказал своему секретарю Варе Воеводиной, читавшей какие-то бумаги:
- Мне нужно с тобой посоветоваться. Зайди-ка на минутку.
Он знал Варю еще девчонкой, так как она была дочерью его друга, погибшего на фронте, и по-отечески называл ее на 'ты'.
- Варя, ты ведь была в городе после ухода фашистов? - спросил он, когда Воеводина вошла в кабинет.
- Была, Владимир Александрович.
- Не слыхала ли разговоров о том, что фашисты будто бы заводы заминировали?
- Нет, не слыхала. А что, разве есть такое опасение? - встревожилась Варя.
Дружинин кратко сообщил ей о своем разговоре с Хмелевым и тотчас же строго предупредил:
- Только об этом никому ни слова!
- Понимаю, Владимир Александрович, не маленькая. Заметив, что Варя слегка побледнела, Владимир Александрович спросил:
- Чего же ты разволновалась так?
- Как же не волноваться, Владимир Александрович! - Воеводина подняла удивленные глаза на Дружинина. - Ведь дело идет о судьбе краснорудских заводов, значит, и о нашей с вами судьбе. Ну что за жизнь у нас в городе, да и во всем районе, без этих заводов?
Дружинин успокоил ее:
- Не волнуйся, Варя, страшного тут ничего нет. Если мина и стоит где-нибудь, она не ускользнет от нас. Сегодня же мы начнем искать ее, и это не должно отразиться на восстановительных работах. Забот только у тебя теперь прибавится. Адреса всех бывших инженеров, техников и кадровых рабочих краснорудских заводов завтра же должны быть у меня на столе. Справишься?
- Так точно, Владимир Александрович! Дружинин улыбнулся:
- Ты у меня молодец, Варя! По-военному отвечаешь. Это хорошо. Мы ведь теперь солдаты могучей восстановительной армии, и всё у нас должно быть, как на войне, - быстро и четко. Договорились?
Варе нравился этот большой беспокойный человек. Он был неутомим в работе и от других требовал того же, однако с ним легко и весело было делать любую, даже самую трудную, работу.
- Получай, - весело продолжал Дружинин, - еще одно задание: срочно пригласи ко мне капитана Шубина.
...Начальник районного отделения государственной безопасности капитан Шубин зашел к Дружинину спустя полчаса. Это был высокий, худощавый человек с резкими чертами лица. Поздоровавшись с Владимиром Александровичем, он пристально посмотрел на него.
- Чувствую, что вы неспроста меня пригласили, Владимир Александрович. Серьезное что-нибудь? - спросил он, закуривая папиросу.
Дружинин сообщил ему все, что узнал от Хмелева. Капитан слушал его внимательно, делая глубокие затяжки и нервно покусывая кончик папиросы. Сообщение Хмелева заинтересовало его. Когда Владимир Александрович кончил свой рассказ, Шубин спросил:
- Ну, а что вы сами об этом думаете? Как по-вашему: хитрит или не хитрит старик?
Дружинин ответил не сразу. Помолчав, произнес задумчиво:
- Может быть, и мало оснований доверять Хмелеву, но мне почему-то кажется, что он не обманывает. И в самом деле могло так случиться: старик помогал партизанам, был строго законспирирован, знал об этом
