- Ну-ну, - дружески похлопал ее по плечу Владимир Александрович, - не огорчайся, насмотришься еще на своего Алешу. Я на него посягать не собираюсь, хотя, по правде тебе сказать, такой человек сейчас очень пригодился бы. Ну, торопись! Времени до поезда в обрез. Машину мою можешь взять - она мне пока не нужна.
Майор Воеводин
На следующий день утром, как только Дружинин вошел в свой кабинет, Варя спросила его:
- Владимир Александрович, когда вы Алексея принять сможете?
- Какого Алексея?-не понял Дружинин.-Твоего, что ли?
- Моего.
- А почему ты таким официальным тоном спрашиваешь? В любое время приму. Вот в выходной день хотя бы приходите ко мне на чашку чая.
- Да нет, Владимир Александрович, я о деле говорю. По делу когда вы его принять сможете?
- Ах, по делу! - воскликнул Дружинин. - Выходит. Не выдержала, рассказала ему обо всем?
- Рассказала, Владимир Александрович.
- И решили, значит, вы... - начал было Дружинин.
Но Варя не дала ему договорить:
- Решили приняться за дело. Лучшего специалиста по минам вам ведь и в военном округе не сыскать.
- Значит, Алешу своего опять целыми днями видеть не будешь? Или ему отпуск большой дали?
- Да где там! - вздохнула Варя. - Всего две недели. Меньше, чем думала. Но что поделаешь!.. Если не возражаете, Алексей сейчас к вам явится.
- Как, уже сейчас? - удивился Дружинин,
- Ну да, он в приемной ждет.
Дружинин весело хлопнул ладонью по столу:
- Молодец ты у меня! Приглашай своего Алексея!
Вошел высокий и, как показалось Дружинину, немного неуклюжий офицер, с большими руками и добродушной улыбкой:
- Разрешите представиться? Гвардии майор Воеводин.
Владимир Александрович протянул ему руку.
- Будем знакомы. Дружинин, - приветливо сказал он и добавил:-Подполковник запаса... Присаживайтесь, пожалуйста.
Воеводин сел, Дружинин посмотрел на его добродушное, с крупными чертами лицо и спросил:
- Где воевали?
- Под Сталинградом, Белгородом, Невелем. Последние годы - в Прибалтике.
- Знакомые края,-заметил Дружинин,-тоже довелось там побывать. В каком соединении служили?
- У генерала Черкасова.
- Давно в армии?
- Можно сказать, со школьной скамьи. Прямо из средней школы - в военно-инженерное училище. Войну начал командиром взвода. Теперь вот саперный батальон получил.
- Извините, что так экзаменую, - улыбнулся Владимир Александрович. Серьезная работа предстоит, вот и интересуюсь, с кем придется работать. Знаете, надеюсь, в чем дело?
- Так точно. Варя рассказала. Длинными, узловатыми пальцами майор взял папиросу, закурил и добавил:
- Я навел уже кое-какие справки. Познакомился с полковым инженером старшим лейтенантом Синицыным. Не с того конца, по-моему, принялся он за дело. Приборами такую мину трудно обнаружить. Фашисты, несомненно, поставили тут химический взрыватель замедленного действия. А такие взрыватели обычно из пластмассы изготовляются, так что миноискатели против них бессильны.
- Чем же тогда разыскивать их? Ведь не щупами же?
- Собаками-миноискателями, - ответил Воеводин. - Они себя великолепно в этом отношении зарекомендовали. В полку, к счастью, есть несколько таких собак. Если заряд состоит из тола или мелинита и зарыт неглубоко, собаки должны почувствовать его. Но, может быть, немцы применили вещество повышенной мощности, например тетрил, не имеющий запаха, или гексаген, не имеющий ни запаха, ни вкуса...
Откинув голову на спинку кресла, Воеводин глубоко втянул в себя папиросный дым. Дружинин внимательно присматривался к молодому офицеру. Какое-то противоречивое впечатление производил на него этот майор. Когда он улыбался или отвечал на обычные вопросы, то казался простоватым, не совсем ловким и даже несколько стеснительным человеком. Когда же речь заходила о вещах, видимо очень хорошо знакомых ему, как, например, о подрывной технике, все в нем вдруг преображалось: лицо становилось сосредоточенным, серьезным, менялась даже интонация голоса; движения больших и по виду не очень ловких рук обретали, казалось, несвойственную им точность, жесты делались выразительными.
Владимир Александрович, всегда немного спешивший делать заключения о людях по первому впечатлению, на этот раз благоразумно воздержался от преждевременных выводов.
- Позвольте задать вам вопрос? - обратился к нему Воеводин. - Когда вы намерены приступить к восстановлению заводов?
- Немедленно, - ответил Дружинин.- Но вы, конечно, сами понимаете всю сложность положения. Ведь если один из заводов в самом деле заминирован, то взрыва можно ожидать каждый день, каждый час, а я не могу рисковать людьми. Какое ваше мнение о сроке замедления мины?
Майор бросил окурок в пепельницу и спокойно сказал:
- У всех известных нам типов мин замедленного действия наибольший срок замедления не превышает двенадцати месяцев. Вообще же замедление можно продлить и на несколько лет. Немцы ушли из Краснорудска в 1943 году; следовательно, мина находится под замедлением почти три года. Срок, конечно, критический.
Дружинин одобрительно кивнул. 'Майор, кажется, неплохо разбирается в тонкостях подрывной техники', - подумал он и, поднявшись с места, протянул Воеводину руку:
- Не буду вас больше задерживать, Алексей Сергеевич. Я позвоню сейчас начальнику местного гарнизона и попрошу его временно подчинить вам саперный взвод. Ставьте меня в известность о всех ваших мероприятиях. Желаю успеха!
Предложение Воеводина
Вечером Алексей зашел к Дружинину доложить, как идут дела.
- Очень кстати! - оживленно произнес Владимир Александрович, направляясь навстречу Воеводину.- Давно вас ожидаю.
- Зайти раньше не имел возможности: весь день работал с собаками на заводах.
- А миноискатели или другие приборы совсем, значит, непригодны?
- Если бы был установлен взрыватель с часовым механизмом, могли бы пригодиться пьезостетоскопы или даже миноискатели. Но, мне думается, нам могут помочь только собаки, если, конечно, заряд находится неглубоко. Они ведь очень чувствительны к запаху тола.
- А может случиться, что и собаки не помогут?
- Может.
- Что же тогда?
- Останется предположить, что заряд или зарыт слишком глубоко, или его нет вовсе. Дружинин сделал энергичный жест рукой и поднялся с кресла:
- Для меня нет этого 'или - или'. Все, в конце концов, зависит от точки зрения. Наша точка зрения такова: нужно исходить из худшего, то есть предположить, что минирование произведено.
- Ну, а если допустить, -- заметил Воеводин,-что просто пущен слух, будто где-то что-то заминировано и должно взорваться?
Спокойным голосом Дружинин ответил:
- Мы сделали и это предположение, но худшее все-таки - взрыв. Есть у вас запасный ход на тот случай, если собаки ничего не найдут?
- Да, есть. Мы прибегнем к детонации.
