Очень заметно, что, объявляя следующую песню -- 'про...', -- Высоцкий не особенно обращал внимание, про то ли он будет петь, про что обещает. 'Я вам сейчас спою песню...' -- это сигнал тексту: внимание, твой выход! И вот он, еще не слышимый публике, мгновенно возникает в кулисах памяти автора; еще миг -- взовьется занавес, и... Вот в этот миг, случается, и выхватывает автор из текста не самое главное, а самое приметное, броское: Сивку-Бурку или Вачу -- и кидает широким жестом в название.
Мы еще не раз вспомним с вами, читатель, большую связанность отдельных текстов Высоцкого, из-за которой и воспринимаем собрание его стихов-песен единым поэтическим полотном. Названия же рассекают это целое на части, они -граница зримая (в книге) и слышимая. Граница тем более трудноодолимая, чем устойчивее, удачнее название. Я думаю, Высоцкий не жаловал названия потому, что ощущал их ненужными, неестественными границами в своем поэтическом мире. Потому он и относился несерьезно88 к таким аксессуарам, как названия.
1989. Публикуется впервые
9. ' Я, КОНЕЧНО, ВЕРНУСЬ...'
Герои Высоцкого неугомонны и неуемны. Им неймется и не спится. Они улетают, уезжают, исчезают, вырываются. В море, в горы, в Одессу, из колеи, за флажки, в мир иной. Появляются, возникают, спускаются. Там, здесь. Ушли, вернулись. Зачем? Поищем ответ в горах Высоцкого.
x x x
Герои альпинистских песен ВВ воспринимают свои встречи с горами как праздник. Горы 'рифмуются' у них с чудесами, сиянием, счастьем:
Внизу не встретишь, как ни тянись...
... Десятой доли таких красот и чудес.
В этих горах действительно очень красиво (я бы даже сказала, нарядно) и -- чисто: из всех красок горного пейзажа Высоцкий выделяет, всячески обыгрывает, множит одну -- белизну89 (отливающую иногда голубизной, изумрудным блеском) снегов и льдов, облаков, тумана:
Горы спят, вдыхая облака,
Выдыхая снежные лавины...
Настрой героев Высоцкого в горах -- романтический, приподнятый:
И я гляжу в свою мечту
Поверх голов...
И, конечно, от такого размаха дух захватывает:
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя...
Почему Высоцкий отправляет своих героев в горы? Очевиднее всего -испытать себя, ощутить человеческое братство, которого им недостает на равнине. 'Вот есть слово 'дружба', мы его затрепали как-то <...> а в горах оно существует в чистом таком, очищенном виде'90*. Другая, менее очевидная, но очень важная причина: в горах трудно физически, но душе там легко -- просто и ясно. 'Человек, который там побывал, обязательно вернется обратно <...> из-за того, что там есть какой-то другой сорт освобождения, когда у тебя одна ясная цель: туда, наверх <...>'91*.
Среди нехоженых путей
Один путь -- мой.
Герои Высоцкого рвутся 'в горы', которые для них -- символ не только ясности, но и чистоты:
И свято верю в чистоту
Снегов и слов...
И люди в горах очищаются от накипи повседневности, 'ведут себя совершенно иначе, чем на равнине. Они раскрываются совершенно по-другому. Дело в том, что обстановка на восхождении приближена к военной, и поэтому люди ведут себя, правда, как в бою, -- это очень редко увидишь. Такая взаимовыручка возникает!'92*. Очищение, возвращение словам их традиционных, исконных значений -- один из постоянных мотивов поэзии Высоцкого. В этом работа ВВ со словом и гор -- с душами альпинистов родственны.
Еще одно свойство ситуации горовосхождения, тесно связанное с простотой, ясностью, -- цельность. Повседневная реальность растерзана на детали, и в горы герои ВВ бегут от ее раздробленности. Конечно же, безвариантность ('одна ясная цель'), очищенность ситуации в горах от разнообразных деталей (как сказал ВВ, 'природа, горы -- и ты'93*) оборачивается в песнях лозунговостью. Сравните 'Прощание с горами' да хоть с теми же 'Кораблями' -- насколько во втором тексте богаче и смысловой, и образный ряд.
Один из центральных в 'горном' цикле -- мотив непокоренной вершины, в более общем смысле -- не достигнутой еще цели. В присутствии этого мотива трудно избавиться от искушения увидеть в горовосхождении героев Высоцкого метафору самосовершенствования человека в его стремлении к идеалу, что, конечно, основано на традиционном употреблении в подобных случаях фраз типа 'взять высоту', 'покорить вершину'. Тем более что ситуации самостроительства человека и горовосхождения имеют и еще одну параллель: и в том и в другом случае вершин много, и движение от одной к другой связано с отступлениями, спусками, возвращением к началу пути. К тому же покорение вершины в обоих случаях всего только миг:
Лишь мгновение ты наверху -
И стремительно падаешь вниз.
Герои 'альпинистских' песен отдыхают душой в горах. Но они знают, что возвращение не только неизбежно, а и необходимо. Для них горы -- мечта, греза. Только в грезы нельзя насовсем убежать. И вот наступает прощание с горами...
x x x
Действительно, тема возвращения доминирует в 'Прощании с горами', проявляясь на разных уровнях песни. Так, весь текст построен на повторах. В суету городов -- это ведь то же самое, что в потоки машин. Его сменяет другой повтор:
Возвращаемся мы94...
... просто некуда деться.
Некуда деться здесь одновременно идиома и обычное словосочетание. В первом случае оно означает вынужденность возвращения как такового, от которого никуда не деться. А во втором -- неизбежность возвращения в суету городов (= повседневность). Так сказать, и рад бы не сюда, да больше некуда, т. е. ничего, кроме 'повседневности', нет.
Приобретя пространственную ориентацию, движение вновь повторяется дважды:
И спускаемся вниз...
... с покоренных вершин...
С последним полустрочием можно уже и метафорически истолковать текст: спускаемся не только с реальных гор, но и с высот духа.
Самый очевидный повтор в этой песне -- внутри рефрена:
Лучше гор могут быть только горы95...
Те, кто ощущает Высоцкого романтиком, воспринимают этот кульминационный момент так: 'Главная тема всего его творчества -- поиски в жизни героического начала, <...> страстное желание увидеть его воплощенным <...> Он всю жизнь пел о горах, восхождениях, об освежающем воздухе горных вершин <...>
Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал, -
вот его внутренний, и эстетический, и личный стимул'96*.
Попробуем снизить эмоциональный градус до 'нормальной температуры' и проанализируем движение смысла в этом двустрочии. Но сначала отметим, что обычно строку Лучше гор... цитируют и воспринимают отдельно, как законченную мысль: нет ничего на свете лучше гор. В момент написания данной главы это утверждение основывалось не на точных подсчетах, а на эмпирических впечатлениях, которые впоследствии подтвердились. Составленная А.Алешиным и А.Крыловым 'Таблица газетно-журнальных заголовков из песен Высоцкого к кинофильму 'Вертикаль''97* представляет следующие цифры. Разбираемый нами фрагмент цитируется в разных вариациях, а также используется как модель в 82 заголовках. В 38 из них этот фрагмент воспроизведен точно: в двух целиком, в 36 -- только первая строка.
Итак, в начале текста горы выступают в своей целостности, не как конкретные рельефные образования, а как романтическое противопоставление обыденной, равнинной жизни. Предельной точкой раскрытия этого мотива и является чеканное, афористически завершенное лучше гор... Кажется, чтобы эта строка-истина утвердилась в своей незыблемости, за нею в песне наступает пауза (в совокупности это четверть, которая
