— Правда.
— Хорошо, — согласилась я. Становилось еще интереснее. — Я понимаю, если вы гонщик, то вам действительно все важно: дорога, там, повороты, приборы, ну и прочее. Но почему вы должны лучше, чем другие, разбираться в людях?
— Привычка, — ответил он. — Мне надо за мгновение успеть осознать все, что я вижу.
— И меня? — Я все еще смеялась. Он кивнул.
— Вас тоже. Я, например, знаю, что вы мне до конца не верите.
— А почему я должна верить? Я вас не знаю. Сами подумайте, подсаживается ко мне незнакомый человек, говорит про меня разные странные слова и, вообще, заявляет, что он гонщик.
— Хорошо. — Он улыбнулся. — Хотите пари?
— Я давно ни с кем не спорила, — сказала я осторожно.
— Вы едете в сторону Антиба. Дорога занимает приблизительно час, правильно? Я даю вам фору двадцать минут и догоню вас до того, как вы доедете до Антиба.
Все это было нереально: давно исчезнувшая игра из детства, но именно поэтому она меня привлекала.
— Подождите, подождите, — я остановила его рукой, — откуда я узнаю, что вы будете ждать двадцать минут?
Он усмехнулся.
— Вы проедете километров тридцать и позвоните сюда, в кафе. Я предупрежу, чтобы меня подозвали. Вы убедитесь, и я выеду после вашего звонка.
— Это честно, — согласилась я. — Но вы не догоните меня на таком расстоянии с форой в тридцать километров. — Я еще раз взвесила шансы. — Как бы быстро вы ни ехали.
— Догоню.
Его голос был полон уверенности, он заставлял поверить. Но я не верила.
— Хотя, подождите, у вас какая машина?
Он кивнул в сторону. Прямо перед кафе стояла низкая, вытянутая спортивная машина, редкой дорогой марки.
— Вот в чем подвох, — я была разочарована, — она в десять раз быстрее моей. Это не честно.
Я водила маленькую, городскую машинку.
— Пожалуйста, давайте поменяемся, — он пожал плечами, и это было безразличное пожатие. — Мне все равно.
— Да уж, давайте поменяемся, — согласилась я. Я еще сама не знала, поеду ли. — Кстати, что будет, если вы не догоните?
— Я не знаю, мне все равно. Я догоню.
— Ну вот, опять обещания. Лучше скажите, что произойдет, если не догоните?
— Все, что вам угодно. Вы заберете мою машину.
— Вы серьезно? — Я снова улыбнулась.
— Вполне.
— Нет, мне не нужна ваша машина, — сказала я. — Я бы предпочла, чтобы вы сознались тогда, что вы самоуверенный хвастун.
Господи, сколько в его глазах сразу появилось убийственного холода. Я знала, что появится, поэтому и сказала, чтобы убедиться.
— Не хотите брать машину? Пожалуйста. Мне все равно, — повторил он. — Я вас догоню, так что не имеет значения. Но когда я вас догоню…
— Что тогда? — перебила я.
— Тогда, — он задумался, — вы обещаете, что мы встретимся еще. — Я кивнула. — И я стану звать вас на «ты».
— Ну, это уже слишком, — не согласилась я. — У меня всего одно условие, а у вас целых два. Нет, так не пойдет.
Он усмехнулся и попытался возразить, но я перебила.
— Хорошо, хорошо, там разберемся. Где в Антибе?
— На старой площади. — Он протянул мне ключи. Когда я садилась в машину, он стоял рядом, чуть нагнувшись у открытой двери.
— Только учтите, машина быстрая, а дорога извилистая, к тому же темно, — говорил он, пока я подстраивала под себя сиденье, руль, зеркала.
— Вы боитесь за меня, за машину или за то, что не догоните? — Я лукаво скосила глаза снизу вверх.
— За вас, — сказал он серьезно, и добавил:
— Я жду звонка.
— Послушайте, — меня неожиданно осенило. — А что, если я возьму да и уеду, например, домой?
— Не уедете, — он улыбнулся моей спонтанной дерзости. — Вам интересно.
— Правда, — согласилась я без притворства, — мне интересно.
— Так будьте осторожны.
Я кивнула, он хлопнул дверью. Мне показалось, в его последней фразе прозвучало волнение. А может быть, мне показалось.
Машина на самом деле была быстрая и чуткая. Мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к ней, так она бросалась вперед и так меня вбивало в кресло, стоило мне только чуть придавить газ. На поворотах она старалась выскользнуть из-под меня, и мне приходилось сбавлять скорость, все равно первые тридцать километров я никуда не спешила. Я была уверена, что он не догонит меня, во-первых, из-за машины, во- вторых, я сама быстро ездила, а в-третьих, это было вообще невозможно. Я позвонила ровно через тридцать километров, как обещала.
— Хорошо, — сказал он, и я представила, как бы он взглянул на меня, произнося это «хорошо». Я хотела еще поговорить, послушать его голос, но он уже повесил трубку.
Я ехала быстро, поначалу концентрируясь на передачах, поворотах, обгонах, но вскоре дорога сама стала подчиняться машине. Он интересный, подумала я. Безусловно, в нем есть изюминка. Конечно, я в любом случае встречусь с ним, догонит он меня или нет. Это не важно, главное, что пытается.
Встречный водитель резанул меня фарами по глазам, я тут же переключила на дальний свет, и встречный сразу сник, я даже представила, как он зажмурился. Я давно не встречала таких необычных людей и внешне, и в поступках. Надо же, придумал эту смешную гонку.
Я отпустила педаль, меня сдерживала машина впереди, я и так уже подкатила ей под самый зад, но навстречу, жужжа, несся поток, загораживая полосу. Выбрав секунду, я снова воткнула передачу и взвилась по противоположной полосе, на меня, пугающе приближаясь, наваливались встречные фары, но я вжалась и еще сильнее утопила газ. Я подрезала обгоняемую машину, я только так успевала увернуться, но какое это сейчас имело значение — гонка!
«Как я напишу о сегодняшнем приключении Стиву?» — подумала я и стала сочинять письмо, но потом мысль переметнулась: даже если я начну с ним встречаться, даже если он действительно такой интересный, как кажется, я все равно не стану с ним спать. Потом я подумала, что Стив наверняка спросит: «Почему?».
«Я писала тебе, — объясню я, — помнишь, месяца два назад у меня возник короткий роман с одним из мэрии, с которым я познакомилась, когда утверждалась моя часть проекта. Я тогда с ним переспала, не сразу, конечно. Я даже не представляла, что бывает настолько ужасно.
Понимаешь, обычно, если не хочешь, то ничего не ощущаешь. А здесь я все чувствовала и мне было противно, неприятно до боли, я морщилась и даже несколько раз вскрикнула, но он, дурак, подумал, что это поощрение. Мне казалось, что меня взломали, что мой мир подло нарушен, подорван, и еще это ощущение брезгливости» Ты спросишь почему? Я говорю тебе, не знаю, я просто по-идиотски ошиблась.
Я не могла ждать, еще немного и меня бы вырвало и на него, и на себя саму. Я резко ушла вниз бедрами, выскользнула из-под него, и пока он пытался понять, что произошло, успела встать. Мне сразу стало легче, единственно, что я хотела, это быстрее уйти. «Знаешь, — сказала я трезвым голосом, мне не хотелось его жалеть. — Я больше не хочу». Он не понял и попытался взять меня за руку, потянул к себе. Но
