приду, она просила зайти в магазин. Обычно говорила: «Принеси хотя бы хлеба». Но я же не могу прийти в гости с пустыми руками? Иногда тетя Аня просила купить дорогие лекарства. Потом я поняла, что деньги с нее надо брать вперед.
– Тетя не отдавала денег, потраченных вами на лекарства для нее?!
– Никогда!
– Вы ее ненавидели?
– Ее все ненавидели. Я такого вселенского эгоизма еще ни разу в жизни не встречала!
– Как вы сказали? – удивился Алексей. – Вселенского?
– А как еще это назвать? Человек жил только для себя. У нее ни о ком не было заботы...
– А собаки?
– Собаки? Ах, да... Собаки...
– Оля, почему мопсы?
– Я никогда не спрашивала. Мне было все равно, какие у нее собаки.
– А вы бы какую породу выбрали?
– Я? – Ольга вздрогнула. – Только этого мне не хватало!
– Вы не любите собак?
– Я не люблю все, что связано с тетей Аней. Это была неприятная родственная обязанность. Согласитесь, родственные обязанности могут быть и приятными.
– Да, если бы тетя вошла в ваше положение. И помогала бы вам материально. Но она относилась к вам, как к какой-нибудь сотруднице собеса и поставщику бесплатных лекарств. Ведь так?
– У нее был тяжелый характер. Патологическая жадность.
– Это я уже понял. Борис, ну что там? – спросил Алексей у Кислицкого.
– Преступник, похоже, искал свою карточку.
– Как думаешь, нашел?
– Думаю, да.
– Тогда у нас мало шансов найти его. Это очень тяжелая, кропотливая работа. Узнать всех, кто был ей должен, потом исключить тех, кто есть в этой картотеке. Чтобы найти того одного, чьей карточки здесь нет. А если он для страховки изъял несколько карточек?
– И что делать, Алексей Алексеевич?
– Это длинный путь. А есть короткий.
– Какой? – оживился Кислицкий.
– Дедуктивный метод. Про Шерлока Холмса слыхал?– Это ж фантастика!
– Садись-ка ты, парень, вот в это кресло, – указал Алексей на колченогое чудовище, сделанное еще в начале прошлого века, не иначе, – выкури трубку, попиликай пару часиков на скрипке, и к вечеру назови мне имя преступника. Все, что для этого нужно, – перед тобой. Только труп скоро заберут в морг, ты уж не обессудь. Но улик у тебя предостаточно.
– Скажете тоже! Я ж месяц назад курить бросил! Меня Зинка убьет! Курить! И потом: здесь собаки, – поежился Кислицкий. – Не хочу я здесь до вечера оставаться.
– Тогда у нас глухарь.
– Скажете тоже!
Алексей тяжело вздохнул. Дело на первый взгляд простое, мотив понятен, орудие убийства искать не надо, свидетелей – хоть отбавляй. Но в этом-то главная проблема! Половина из тех, кого он будет опрашивать, была должна убитой! Следовательно, все они будут врать, всячески скрывая этот факт, потому что долг – это мотив. И как отличить их от второй половины? От тех, которые денег у бабы Ани в долг не брали, которым скрывать нечего и они, следовательно, говорят правду? По картотеке проверить? Но там же нет карточки убийцы! Он ее изъял и на сто процентов уничтожил! За тем и приходил!
– Алексей! – позвал его из прихожей судмедэксперт.
– Что там?
– Рядом с телом лежала.
Судмедэксперт протянул ему визитную карточку. Удача! Но радоваться было рано, как оказалось. В руках у Леонидова была всего-навсего визитная карточка медицинского центра. Белый прямоугольник, вверху крупными синими буквами написано: «МЕДРАЙ». А чуть ниже, помельче: «сеть клиник».
Еще ниже от руки: 5/ 01 10.00
«Чернила синего цвета, – машинально отметил он. – Возможно, это писал убийца». Но не факт. Леонидов понюхал карточку. Ни еле уловимого аромата духов, ни запаха табака, указывающего на то, что она лежала в кармане у заядлого курильщика. Никаких косвенных признаков. Ни-че-го. Только 10.00. Пятого января.
– Уже кое-что, – сказал судмедэксперт. – Печка, от которой можно плясать.
– «Медрай» – что это?
– Там же написано: сеть клиник. Обрати внимание на адрес.
– Адрес, адрес... Да это же в двух шагах отсюда! Слушай, я возьму это себе. А что по трупу?
– Убить ее мог и ребенок. Тщедушная старушка роста ниже среднего... Насчет ребенка я, конечно, погорячился, а вот подросток – вполне. И, разумеется, женщина.
– Она, похоже, хорошо знала убийцу.
– Именно. Потерпевшая подумала, что он (или она) пришел отдать долг или взять денег в долг. Посмотрела в глазок, открыла ему дверь. Дальше, возможно, была ссора. Слово за слово, и разозленный убийца принялся ее душить. Если она и сопротивлялась, то слабо. Потом он отбросил бездыханное тело и...
– Пошел в комнату, чтобы порыться в картотеке должников. Что с отпечатками?
– Если только в комнате.
– Что ж, будем дактилоскопировать всех жильцов этого дома. А также близлежащих домов. Весь микрорайон будем дактилоскопировать! Да что там! Всю Москву! Кто знает, как далеко раскинул свои щупальца спрут? Лет через сто мы его непременно найдем, убийцу. А это что? – Алексей поднял валяющуюся на полу трость. – В упаковке.
Ручка и сама трость были обернуты целлофаном.
– Новенькая, из магазина, – сказал судмедэксперт. – Дактилоскопировать невозможно.
– Она купила?
– Похоже на то. Купила и оставила под вешалкой. Но распаковать не успела. Во время возни в прихожей они задели трость, та упала.
– А если трость принес убийца? – предположил Алексей.
– Тоже вариант. В общем, думай. Ты это хорошо умеешь, – пошутил эксперт.
– А что я умею делать плохо?
– Все остальное, – сердито сказал коллега и нагнулся над трупом.
– Думаешь, мне обидно? Да ничуть! На спор, я раскрою это дело за пару дней.
– Ты, Леша, хвастун, – сердито сказал эксперт.
– Спорим?
– Не буду я с тобой спорить. Я работать буду.
– Зря, – Алексей перевел дух. Повезло! Дело сложное, он и сам так сказал Кислицкому. – Интересно, когда она в последний раз выходила из дома? Надо спросить у консьержки. Когда это случилось? – он кивнул на труп.
– Между десятью и одиннадцатью часами утра.
– А позвонили в одиннадцать... – задумчиво сказал Алексей.
Он прошел на кухню. Здесь тоже все было загажено, а на полу в ряд стояли миски с остатками еды. Хозяйка не баловала своих мопсов деликатесами, вываливала им и прокисший суп, и протухшую картошку, отчего запах в кухне стоял отвратительный. Алексея даже замутило, хотя за годы работы в розыске ему приходилось видеть всякое.
Посреди этого безобразия, нелепый в своем кремовом великолепии, среди грязных чашек и немытых тарелок на кухонном столе красовался торт.
– Это вы принесли? – спросил у появившейся в дверях Ольги Леонидов.
