– О, некоторые вещи полностью никогда не уходят…
Вечеринка закончилась через четыре часа. Группа представителей и их советников двинулась в смежный зал, меньший по размерам, в котором бы установлен длинный стол для переговоров. Премьер-министр Саксан села на одном конце стола, адмирал Гилад Пеллеон – на другом, а их сопровождающие заняли места между ними.
– Итак, – сказал Пеллеон. – Каков регламент?
– Давайте обойдёмся без него, – ответила Саксан. Она выглядела уставшей, но вполне довольной.
– В таком случае, – заявил Хэн, – я сниму обувь. Никто не сможет принимать правильные решения, когда у него болят ноги.
Остальные опытные политики, за исключением Леи, удивлённо посмотрели на него, но у Хэна слова с делом не расходились, и он наклонился вниз, чтобы стащить ботинки. Сотрудник группы безопасности встал на колени с другой стороны стола и заглянул под него, без сомнения, для того, чтобы убедиться, что Хэн не достаёт спрятанный бластер… а затем ему пришлось проделать это много раз, поскольку другие участники переговоров последовали примеру Хэна и сняли обувь, в течение нескольких часов сдавливавшую им ноги. Пеллеон не присоединился к ним: Хэн с завистью подозревал, что старый адмирал имел достаточно опыта и здравого смысла, чтобы носить обувь точно по размеру, удобно сидящую на ногах.
– Что ж, приступим, – сказал Пеллеон. – Премьер-министр, могу я называть вас Эйдель?
– Пожалуйста.
– Гилад. Я готов согласиться с тем, что прибытие в систему Кореллии оперативной группы флота Альянса является недружественным актом в том случае, если вы будете так любезны, что сделаете такое же допущение в отношении реактивации станции 'Балансир'. Давайте оставим этот вопрос в стороне, и никто из нас не будет притворяться, что та или другая сторона является полностью невиновной в возникновении конфликта.
Саксан приторно-сладко улыбнулась.
– Однако мы можем поспорить, кто виноват больше.
Пеллеон кивнул.
– Можем. Вам это выгодней.
Министр удивилась.
– Вы это признаете?
– Разумеется. Я очень старый человек. Любая долгая дискуссия… ну, я могу умереть в любой момент, – старый стратег улыбнулся, показывая, что его слова не стоит принимать за чистую монету.
Попавшись на подковырку, Саксан помимо воли улыбнулась.
– Ладно. Тогда давайте определим приоритеты. Я не собираюсь делать вид, что единственным возможным итогом этой встречи может быть только независимость Кореллии. Были времена, когда Кореллия процветала, как часть большего государства. Она также преуспевала и как независимое государство. Однако мы не можем благополучно существовать как невооружённое государство, которое в вопросах защиты звёздной системы зависит от вооружённых сил Альянса. Гордость народа Кореллии не позволит согласиться с этим. Будете на этом настаивать, навязывать это, и вы превратите нас во что-то иное, чем кореллианцы, – она указала на Хэна и Веджа. – Подумайте, как могли бы обстоять дела с Альянсом, если бы не такие кореллианцы, как они. Не было бы ни Галактического Альянса, ни Новой Республики. Все ещё существовала бы Империя.
В зале настала тишина, когда все присутствующие вспомнили, что Пеллеон служил Империи с самого начала, и верой и правдой служил ей и в годы войны с Повстанческим Альянсом и Новой Республикой, и в годы существования Остатка Империи, до тех пор, пока в недавние годы не произошли изменения в жизни всей галактики и Остаток Империи не стал частью Галактического Альянса. Те, кто хоть в чём-то восхищался Империей, всегда говорили, что Пеллеон и офицеры, подобные ему, представляли её лучшую часть; что если бы они возглавляли её с самого начала, они смогли бы создать из неё основанный на морали и цивилизованности государственный строй.
И Пеллеон тоже был кореллианцем.
Адмирал улыбнулся снова, на этот раз показывая зубы. Очевидный ответ на заявление премьер-министра был бы: 'И что в этом плохого?'. Вместо этого он сказал:
– Значит, ваша принципиальная позиция предполагает сохранение военного космофлота Кореллии в дополнение к Силам самообороны Кореллии.
– Именно так.
– Это не обязательно является невозможным, – заявил адмирал. – Но сможет ли Кореллия в этом случае предоставлять ресурсы вооружённым силам Альянса в том же процентном соотношении от валового внутреннего производства, что и остальные члены Альянса? Это было бы существенной нагрузкой на экономику системы.
– Что ж, очевидно, что наш взнос в вооружённые силы Альянса должен будет уменьшиться на сумму, эквивалентную затратам на содержание нашего флота. И этот флот в случае необходимости может привлекаться к военным операциям Альянса.
– Не приемлемо. Финансирование вооружённых сил Альянса должно быть приоритетным.
На этой стадии Хэн отвлёкся. Он предположил, что два дипломата, вероятно, обсуждают свои позиции по спорному вопросу с ошеломляющей для политических кругов скоростью – в противном случае он бы утратил интерес к дискуссии ещё раньше. Однако поток слов уже достиг критической отметки и больше концентрироваться на разговоре Хэн не мог.
Сейчас он оглядывал одного за другим присутствующих за столом, пытаясь собрать о них ту информацию, которую мог дать ему его опыт игрока в сабакк.
Наиболее интересными объектами для изучения были Саксан и Пеллеон. Каждый из них был внимателен, энергичен и очевидно непоколебим в отношении своей позиции в споре. Однако им придётся прийти к какому-либо соглашению на данной конференции, или проиграют обе стороны – война являлась неудовлетворительным результатом. Значит, за внешней твёрдостью обоих скрывалась и способность проявить гибкость в переговорах. Вопрос состоял лишь в том, когда и при каких обстоятельствах эта гибкость будет проявлена.
Лея внимательно следила за обсуждением, хотя Хэн заметил, что каждый раз, когда выдвигалось очередное провокационное заявление, она наблюдала за реакцией не Саксан или Пеллеона, а главного советника или другого политика.
Люк был безмятежен, почти в состоянии медитации. 'Нет', поправил себя Хэн. Люк был спокоен, но не безмятежен. В его поведении всё-таки была видна слабая тень тревоги. Ситуация с 'тем, кто не существует', очевидно, продолжала беспокоить его.
Она беспокоила и Хэна. Люк мог видеть вещи, которые не был способен видеть Хэн. Если и было то, что не мог видеть Люк, то, скорее всего, это не могло бы увидеть ни одно живое существо в галактике.
За исключением… Хэн посмотрел на своего сына. Джейсен, так же как и Лея, старательно следил за дискуссией, но также время от времени он отвлекался от неё и пристально смотрел в направлении, которое всегда казалось случайным. Хэн предположил, что Джейсен, с его опытом различных необычных аспектов Силы, заглядывал туда, куда больше никто не чувствовал необходимость смотреть.
Возможно, он мог видеть то, что не смог бы разглядеть даже Люк.
Хэн решил, что попозже нужно будет с ним поговорить.
Первое заседание с участием Пеллеона и Саксан длилось четыре часа. В итоге дипломаты договорились на сегодня прерваться и продолжить обсуждение следующим утром по времени станции.
Представители и их советники обнаружили, что их всех поселили вдоль
