почувствовала ничего, кроме досады. Она вообще сейчас чувствовала только досаду на все и вся.
Она привязала переноску к багажнику садовым шпагатом и вывела велосипед за ворота.
Денежкино находилось километрах в трех от Тавельцева. Ехать туда надо было по проселочной дороге, которая, то падая вниз, то взлетая вверх, вилась между полями. Урожай уже убрали, поля стояли мокрые, унылые и топорщились жухлой стерней.
«А что здесь вообще-то росло? – подумала Ольга. – Рожь, пшеница, может, овес какой-нибудь?»
Она понятия не имела о том, как идет жизнь вокруг ее дома, и даже не была уверена, что здесь, в недальнем Подмосковье, еще сеют рожь или тем более пшеницу, ведь та, кажется, растет там, где тепло?
«Что ж за мысли у меня в последнее время такие дурацкие? – Ольга рассердилась на себя. – Занимаюсь непонятно чем, думаю непонятно о чем!»
Пошел дождь, мелкий, как пыль. Сначала это было даже приятно: он освежал лицо. Но приятность скоро сменилась все той же досадой, теперь уже оттого, что она не надела куртку с капюшоном и быстро промокла. Да еще Агнесса не переставала мяукать, и ее было жалко.
В Денежкино Ольга приехала расстроенная, рассерженная и окончательно раздосадованная.
«И где здесь ветеринара искать?» – со всей своей накопившейся досадой подумала она.
Ничего похожего на какую-нибудь ферму, на которой можно было бы спросить про ветеринара, в деревне не наблюдалось. Ольга проехала немного вдоль улицы – ей не встретилось ни одного человека. Этому не приходилось удивляться: день был будний, и все, наверное, были на работе.
Наконец она увидела в одном дворе за покосившимся частоколом женщину в грязном ватнике. Та ходила по двору и собирала какие-то дощечки. Можно было бы подумать, что она занята уборкой, но в результате ее действий двор не становился чище. Весь он был завален каким-то бессмысленным хламом: старыми ведрами, ржавыми деталями непонятных механизмов, тряпками и прочим мусором.
Каждый раз, когда Ольга видела хаос, то есть не какой-то космический, а самый обыкновенный житейский хаос, ее охватывало уныние: сразу казалось, что ничего хорошего в жизни нет и быть не может. Но сейчас ей некогда было предаваться отвлеченным размышлениям.
– Здравствуйте! – громко сказала она, прислоняя велосипед к частоколу. – Скажите, пожалуйста, где можно найти ветеринара?
– А на что мне ветеринар? – сказала женщина в ватнике.
Она продолжала свое занятие и на Ольгу даже не взглянула.
– Ну, я не знаю… – обескураженно проговорила Ольга. – Может, у вас корова есть.
– На что мне та корова?
Женщина наконец взглянула на нее. Взгляд был неприязненный. Как можно испытывать неприязнь к человеку, которого видишь впервые, Ольге было непонятно, и ни малейшего желания разговаривать с обладательницей такого взгляда у нее не было. Но что оставалось делать?
– Но кто-то же у вас есть, – сказала она. – Какие-нибудь животные.
На крыльце дома сидела кошка и смотрела на мир таким же взглядом, как и хозяйка. За домом раздавался собачий лай.
– А вам ветеринар зачем? – спросила женщина.
– Кошку вот везу.
Ольга показала на кошачью переноску на багажнике велосипеда.
– Кого-о?
На лице женщины наконец выразилось какое-то чувство. Да не какое-то: это было сильнейшее изумление.
– Кошку, – повторила Ольга. – Она рожает.
И тут женщина расхохоталась. Она хохотала заливисто, со всхлипами.
– Кошку!.. – приговаривала она в промежутках между приступами смеха. – Рожает! К ветеринару!.. Совсем сдурели!
Ольга рассердилась так, что чуть не выругалась, хотя вообще-то не делала этого никогда: мат не представлялся ей подходящим способом для того, чтобы снять напряжение. Она взялась за руль велосипеда, чтобы ехать дальше – искать кого-нибудь более доброжелательного. Но тут хозяйка захламленного двора перестала хохотать.
– С жиру вы беситесь, – с чувством сказала она. – Горя не знаете.
Не отвечая, Ольга села на велосипед.
– Вон туда езжай. – Женщина указала в другой конец улицы. – Направо повернешь и прямо до конца. В крайнем доме ветеринар живет. Забор белый, не ошибешься.
– Спасибо, – не глядя на нее, сказала Ольга.
Настроение было испорчено окончательно.
Глава 2
Белый, вернее, палевого цвета высокий забор действительно маячил в самом конце улицы. Он был сделан из какого-то материала, напоминающего известняк, или, может, отделан был таким материалом. Заборы и дома такого цвета Ольга видела в Иерусалиме, там было запрещено строить из чего-либо, кроме похожего на известняк иерусалимского камня. Увидеть такой забор здесь, в Подмосковье, было немного странно, тем более вокруг дома деревенского ветеринара, но Ольге уже некогда было обращать внимание на странности: Агнесса орала на багажнике как резаная.
Она спрыгнула с велосипеда и нажала на кнопку звонка у ворот. За забором долго не было слышно ни звука, потом захрустел под шагами гравий. Тут Агнесса прекратила орать и застонала. Это так перепугало Ольгу, что, когда открылась калитка, она даже поздороваться забыла.
– Помогите, пожалуйста! – воскликнула она.
«Может, тоже захохочет, что я кошку привезла, – мелькнуло у нее в голове. – Он же здесь, наверное, одних коров лечит или кого там, коз? Полезных, в общем, животных».
– С кошкой что-то? – услышала она. – Ну, проходите. Завозите велосипед.
Ольга поспешно завезла велосипед в калитку.
– Понимаете, она рожает, – стала объяснять она. – Вернее, уже родила. Но котенок мертвый. А она все кричит и кричит. Может, она из-за котенка переживает?
– Не говорите глупостей, – сказал ветеринар. Под Ольгины торопливые объяснения они дошли от калитки до дома. – Подождите. Пройдите в дом.
– Да я и здесь могу подождать, – пробормотала Ольга. – Или это долго?
– Сейчас посмотрю.
Он попробовал снять с багажника переноску, но это ему не удалось: Ольга слишком крепко примотала ее шпагатом. Тогда он открыл переноску и вытащил Агнессу на свет божий. Сделал он это очень ловко, кошка почему-то сразу перестала мяукать и стонать.
– А она не умерла? – с опаской спросила Ольга.
– Нет.
Забрав Агнессу, ветеринар ушел в дом. Ольга успела увидеть только его спину. Он был в кожаной куртке наподобие мотоциклетной, и плечи поэтому казались широкими.
Дождь прекратился. Она села на ступеньки крыльца и огляделась. Двор был чистый и совершенно пустой – ни качелей, ни столика, ни площадки для барбекю, ни какой-нибудь детской горки. На деревенский двор он, впрочем, тоже не походил: никаких хозяйственных построек не было. Вообще ничего здесь не было – сплошь росла стриженая трава, и стояли на пустом газоне редкие невысокие деревья.
Ветеринар вернулся через десять минут.
– Можете забирать, – сказал он.
– Уже? А что с ней? Она хоть… – с опаской спросила Ольга.
– Вполне живая. У нее еще один плод.
– Живой? – обрадовалась Ольга.
Не то чтобы она сильно дожидалась Агнессиных плодов. Но мертвый котенок – это было как-то… горестно.
– Нет, – ответил ветеринар. – Я ей сделал укол, и часа через два она его родит.
– Как через два часа?! – ахнула Ольга. – Я думала, вы его… Ну, как-нибудь вынули…
