галька.
Конвоиры во главе с Милиной упивались властью над пленниками, обрушивая на них тычки и затрещины. Джакс подскользнулся на предательском бархане, распластался, натягивая веревки, и мутанты с невразумительным клекотом набросились на него, тыча своими лезвиями-руками. На темной коже майора запестрели неглубокие, но болезненные ранки, он размахнулся, чтобы угробить хоть одного мучителя, но веревки не давали дернуться.
Милина усмехнулась. Мимо нее как раз проводили Китану. Милина изо всех сил врезала под дых эденийской принцессе. Та удержала равновесие, нарочито распрямилась и плюнула в клона.
(очень глупо)
Кинжалы-саи взъерошили Китану — все теми же неопасными, мучительными царапинками. Из Милины и ее слуг хорошие палачи, подумала Китана.
— Теперь ты моя, 'сестренка', — высказалась Милина, пряча саи в ножны.
Лю Кэнг едва не отшвырнул собственных стражей. Мутантам насилу удалось удержать его, рванувшегося за лимиты собственных возможностей… но ведь истязали его Китану, и физические ограничения — шелуха.
— Не трожь ее! — прокричал он.
Милина оскалилась. Милина наслаждалась.
(орки ненавидят эльфов!)
Уродство — враг красоты. Искажение — Гармонии.
Но его, Лю, очищающий Свет спалит всю нечисть…
Лю Кэнга пнули в ребра. Он запутался в его веревках, продолжая выкрикивать проклятья в адрес Милины. Он растянулся, и крупицы щебня налипли странной инкрустацией на его кровоточащий рот. Милина стрекочуще — по-беличьи — рассмеялась. Мутанты гикнули, подтверждая восторг предводительницы.
Саб-Зиро приходилось поначалу легче: конвоиры избегали прикасаться к нему, ограничиваясь дерганьем кандалов и веревок. Правда, какой-то молодой мутант вознамерился поразвлечься, за что и поплатился: реакция у Посвященного Холода была лучше, и нахал лишился трех пальцев на правой руке. Они раскрошились перемороженной гранатовой плотью.
За это в Саб-Зиро впились веревки, коими он был обмотан, словно коконом. Мутанты все же управляли опасной жертвой. На расстоянии.
Бечева захрустела на горле, Саб-Зиро ощутил влажную солоноватую кровь-слюну на зубах.
(виселица)
— Эй, не смейте прибить его, болваны! — рявкнула Милина.
Пострадавший мутант пропищал оправдание, тыча Милине изувеченную руку. Она фыркнула. Путы Саб-Зиро прогрызли еще несколько милиметров.
— Он мне нужен живым, — подытожила сестра Китаны. Хватка ослабла, полузадушенный Саб-Зиро закашлялся.
Что ж. Вот и убедился, что 'ловить нечего'.
Их больше.
Количество — решает, веревки на запястьях жадны, хоть один волосок — тонок, но вместе прожуют до костей… не разорвешь.
Весомый аргумент против одиночества.
Мимо протоптался Джонни. Странно, но он был изранен менее других, да и держался с нетипичной стойкостью. Блохи-конвоиры не добрались до него. Пока.
Китана подвернула ногу. Лю тонко пискнул. Она обернулась, шепча неестественно-алыми губами: 'Все хорошо, Лю, все хорошо…'
(ну да, только ты похожа на зебру — белое и красное так контрастны… а так — все отлично)
Впереди снова заверещали: Джакса приходилось волочь. Он упрямился чересчур долго и был наказан. Выносливость имеет предел. Он настал для Джакса.
Кто следующий?
И тут они достигли стоянки кочевников.
(не так и далеко… всего-то пара километров от оазиса-ловушки, интересно, ставила ли капкан сама Милина или Не-Мир организовал это для нее?)
Навстречу высыпало все племя. Испещренные татуировками, облаченные в грубые одежды и безобразные маски, вырезанные из костей, номады исполняли дикарский танец торжества. Огненные тени угрожающе лыбились на их лезвиях.
Милина кивнула беснующимся кочевникам, и они замерли в благоговении.
Милина была королевой уродливых недолюдей. Единовластной, точно матка роя ядовитых пчел. И жала — тускло поблескивающие в не-лучах, истекающие алчностью и вязкой жижей, вопьются в дерзких, что осмелились бросить вызов Рою.
Или же стали его добычей.
Метафора дополнялась буквально клонированной внешностью мутантов. Словно все они вылупились из единого, тысячекратно откопированного, яйца.
Милина застрекотала что-то на их наречии, и они дышали ответом ей. Да, госпожа, мы твои. Мы подчиняемся тебе, мы — твои щупальца гигантского осьминога. Клетки твоего тела. И мы рады твоей победе, и да обратятся чужаки в прах.
Костистые маски — для Саб-Зиро ассоциирующиеся с не-лицом Скорпиона — полетели в воздух. Намечался праздник.
Пленников оттащили друг от друга. Каждому — свое…
К Саб-Зиро приставили свежих охранников, мутант с отмороженной лапой принялся командовать. Джакса и Лю пихали к какому-то бархану, на котором возвышались два шатра. Китана лежала лицом вниз… над Китаной глумились особо, доставляя удовольствие Королеве.
Наконец, ей это надоело, и она удалилась. Ведя на поводке Кейджа.
И Джонни не вопил.
Саб-Зиро не успел проанализировать сию деталь: его пихнули подзатыльником. Все тот же нахальный молодой мутант.
— Хочешь лишиться еще чего-нибудь? — осведомился Саб-Зиро. Кочевник оскалил ножи клыков, но отступил. Ровный тон пленника нервировал его, впрочем и остальных.
Лагерь номадов представлял собой беспорядочно разбросанные палатки из косматых шкур, неловко скроенные, весьма неприглядные, но дающие как тень, так и тепло. Вокруг них были сложены очаги, где теплился зеленоватый огонь. Кое-где расставлены шесты с тотемными знаками. Порой встречались надоевшие еще в Эдении изваяния четырехруких: племя почитало шоканов… шоканы перебили многих мутантов, чем и заставили уважать себя. Иной дипломатии ни те, ни другие не признавали напрочь.
Вокруг Саб-Зиро с охранниками сновали кочевники всех мастей. Мужчины и женщины указывали 'пальцами' лезвий, переговариваясь. Мальчишки швырялись камнями. Старухи, закутанные в те же шкуры, обсыпали его сухой измельченной травой и обзывали демоном.
(не они первые… хотел бы я быть демоном, впрочем, распутай мне хоть ноги — они бы убедились, что иные смертные стоят нечисти…)
Мутанты вели себя так, словно тысячи лет кочевали по Не-Миру. Или не ведали, что они уже не на родине. Саб-Зиро предположил второе: не всем же является Бог Грома, сообщая приятные новости о приговоре идти-до-конца.
Который, возможно, наступил.
Саб-Зиро оценил шансы. Не много. Зависит от того, что сотворят с ними.
Убьют? Вряд ли. Подобные личности не устраивают судов с присяжными, когда желают кого-то убить. Они бы вскрыли глотки Избранных еще в оазисе.
Обратят в рабов?
Саб-Зиро вздрогнул. Это вероятнее. Но рабом… рабом он не будет. Предпочтет смерть.
(ну, из рабства и удрать несложно?)
Тоже верно. Но унижаться он не собирался.
(лед можно раскрошить, но не согнуть, а? Иногда следует варьировать принципы…)
