истребили более половины Великого Флота, а то, что осталось, находится в весьма плачевном
состоянии. Вы знаете, что корабли, которые мы строим в эти дни, мало чего стоят. Я не думаю, что
сейчас в Галактике нашелся бы человек, который смог бы изготовить первоклассный гиператомный
мотор.
– Я знал об этом, – сказал сивеннец.
Взгляд его был задумчив и обращен вовнутрь.
– Но не думал, что и вы это знаете,- продолжал он. – Таким образом, получается, что Его
Императорское Величество не может жертвовать кораблями. Психоистория могла бы предсказать это;
по всей вероятности, она так и сделала. Я бы сказал, что мертвая рука Хари Селдона выигрывает
первый раунд.
Риоз резко ответил:
– У меня и так достаточно кораблей. Ваш Селдон ничего не выигрывает. Окажись ситуация
более серьезной – и новые корабли появятся. Император просто не знает всех подробностей.
– В самом деле? Что же именно вы ему не рассказали?
– Разумеется, ваших теорий, – тон Риоза был саркастическим. – Эта история, при всем
уважении к вам, изначально неправдоподобна. Если развитие событий подтвердит ее истинность, если
происходящее снабдит меня доказательствами, – только тогда я позволю себе вытащить на свет это
дело о смертельной опасности для Империи.
– И к тому же, – Риоз спокойно вел дальше, – история эта, будучи не подкреплена фактами,
заключает в себе оттенок оскорбления, что вряд ли может быть приятно Его Императорскому
Величеству.
Старый патриций улыбнулся.
– Вы хотите сказать, что прямо заявить ему, будто его августейшему трону угрожает опасность
от горстки оборванных варваров с края Вселенной – этого недостаточно, чтобы поверить и по
достоинству оценить такое предупреждение. Значит, вы ничего от него не ждете.
– Если не считать специального посланника.
– А зачем нужен специальный посланник?
– Это старый обычай. Непосредственный представитель короны присутствует при всех
военных кампаниях, проходящих под правительственным наблюдением.
– В самом деле? С какой целью?
– Это способ обеспечения, хотя бы символически, личного императорского руководства всеми
кампаниями. Обычай этот имеет и другой смысл – гарантировать верность генералов. Вообще-то
всякое бывало…
– Вряд ли это будет вам приятно, генерал. Я имею в виду, постороннее начальство.
– В этом я не сомневаюсь, – Риоз чуть покраснел, – но ничем нельзя помочь…
Приемник у руки генерала засветился теплым сиянием, и из щели с тихим звяканьем выпало
свернутое в цилиндр сообщение. Риоз развернул его.
– Хорошо! Вот оно!
Дуцем Барр вопросительно приподнял одну бровь. Риоз сказал:
– Вы знаете, что мы захватили одного из этих Купцов. Живым – и с нетронутым кораблем.
– Разговоры об этом я слышал.
– Его как раз доставили, и он будет здесь через минуту. Сидите, патриций. Я хочу, чтобы вы
были здесь, когда я стану его допрашивать. Вот почему я просил вас присутствовать сегодня.
Некоторые важные моменты вы сможете понять лучше меня.
Зазвучал дверной сигнал. Генерал надавил ногой на кнопку, и дверь распахнулась настежь.
Человек, стоявший на пороге, был высок, бородат, одет в короткий костюм из мягкого, похожего на
кожу пластика, с откинутым за спину капюшоном. Руки его были свободны, и если он и заметил, что
стоявшие за спиной люди вооружены, это на нем никак не отразилось.
Небрежно ступив в комнату, он с оценивающим видом огляделся, а затем приветствовал
генерала неопределенным взмахом руки и полупоклоном.
– Ваше имя? – отрывисто потребовал Риоз.
– Латан Деверс, – торговец заложил большие пальцы за свой широкий, преувеличенно ярко
отделанный пояс. – А вы здешний босс?
– Вы торговец с Установления?
– Точно. Послушайте, если вы начальник, скажите лучше вашим солдатам, чтобы оставили в
покое мой груз.
Генерал поднял голову, холодно рассматривая пленника.
– Отвечайте на вопросы. Нечего тут командовать.
– Хорошо. Я согласен. Но один из ваших парней уже заполучил порядочную дырку в груди,
потому что совал руки куда не следует.
Риоз перевел взгляд на сопровождающего лейтенанта.
– Этот человек говорит правду? В вашем рапорте, Вранк, указывалось, что потерь нет.
– Не было, генерал, – лейтенант говорил напряженно, с опаской, – в тот момент. Позднее
появилось намерение обыскать корабль: распространились слухи, что на борту есть женщина. Но
вместо нее, генерал, было обнаружено множество инструментов неизвестного рода; пленный
утверждает, что эти инструменты – товары для продажи. Один из них вспыхнул, и солдат, державший
его в руках, погиб.
Генерал снова повернулся к торговцу.
– На вашем корабле имеется атомная взрывчатка?
– Нет, о Галактика! Для чего? Этот олух сгреб атомный пробойник, повернул не тем концом и
поставил на максимальное рассеяние. Такого делать не следует. С тем же успехом можно направить
себе в голову нейтронное ружье. Я бы остановил его, если бы пятеро других не сидели у меня на
груди.
Риоз сделал жест охраннику.
– Идите. Захваченный корабль опечатать и никого не пропускать внутрь. Садитесь, Деверс.
Торговец сел на указанное место и флегматично выдержал жесткий взор имперского генерала
и любопытствующий взгляд патриция Сивенны.
Риоз сказал:
– А вы человек здравомыслящий, Деверс.
– Благодарствуйте. Вам понравилась моя физиономия или вам что-то от меня нужно? Скажите
мне, что именно. Я серьезный и деловой человек.
– Я все о том же. Вы сдали ваш корабль без боя, хотя могли принудить нас потратить боезапас
и разнести вас в электронную пыль. Если вы будете продолжать смотреть на жизнь в том же духе, это
может привести к хорошим последствиям для вас.
– Хорошие последствия – это самое клевое дело для меня, босс.
– Отлично, а для меня самое клевое дело – это сотрудничество, – Риоз улыбнулся и тихо
шепнул Дуцему Барру: – Надеюсь, что 'клевое' значит именно то, что я думаю. Вы когда-нибудь
слыхали столь варварский жаргон?
Деверс произнес с кротким видом:
– Прекрасно. Я усек. Но о каком сотрудничестве вы толкуете, босс? Чтоб сказать вам
начистоту, я не очень-то понимаю, куда я угодил, – он осмотрелся. – Где это местечко, к примеру, и о
чем вообще речь?
