человека, которого вы только что упомянули, этого сивеннца? Вашей благосклонностью пользуется
слишком много врагов.
– Он знает моих противников. Его я также держу в надежде на будущие советы и пользу,
которую он сможет принести.
– Но он же сивеннец, сын репрессированного мятежника.
– Он стар и бессилен, а его семья служит залогом верности.
– Понятно. И все же я полагаю, что мне самому надо поговорить с этим торговцем.
– Конечно.
– Одному, – холодно, с нажимом добавил секретарь.
– Конечно, – льстиво повторил Риоз. – Как верноподданный Императора, я принимаю его
личного представителя в качестве своего начальства. Однако поскольку торговец находится на
постоянной базе, вам придется оставить передовую в ответственное время.
– Да? В каком же это смысле?
– Ответственное в том смысле, что сегодня Охват завершен. Ответственное в том смысле, что в
эту неделю Двадцатый Пограничный Флот двинется вглубь, к ядру сопротивляющихся сил, -
улыбнувшись, Риоз отвернулся.
Бродриг смутно почувствовал себя уязвленным.
7. Подкуп
Сержант Мори Лук был идеальным служакой. Он был родом с огромных аграрных планет в
Плеядах, где только армейская жизнь могла нарушить верность земле и однообразной тяжелой
работе. Его облик вполне отвечал его происхождению. В силу отсутствия воображения способный
выказывать бесстрашие при встрече с опасностью, он был достаточно силен и ловок, чтобы с ней
успешно справляться. Он немедленно исполнял приказания, сурово руководил подчиненными и без
памяти обожал своего генерала.
При всем этом он был жизнерадостным человеком. Если ему приходилось по долгу службы
убивать людей, он делал это без малейшего колебания, но также и без малейшей враждебности.
То, что сержант Лук, входя в дверь, давал о себе знать, подчеркивало его тактичность, ибо он,
конечно, имел полное право входить без сигнала.
Двое сидящих в помещении оторвались от ужина, и один из них, дотянувшись ногой,
отключил надтреснутый голос, жизнерадостно вещавший из потрепанного карманного трансмиттера.
– Опять книга? – спросил Латан Деверс.
Сержант протянул плотно намотанный цилиндр пленки и почесал за воротом.
– Она принадлежит инженеру Орру, и он хотел бы получить ее назад. Он собирается отослать
ее своим малышам, понимаете, ну что-то вроде сувенира, понимаете.
Дуцем Барр с интересом вертел цилиндр в руках.
– А где инженер ее взял? У него ведь нет трансмиттера для книг, не правда ли?
Сержант выразительно мотнул головой и указал на развалюху, валявшуюся в ногах кровати.
– Это здесь один-единственный. Этот парень, Орр, – вот, он взял эту книгу на одной из тех
свинских планет, что мы захватили. Она лежала там в большом здании, само собой, и ему пришлось
пришить нескольких туземцев, которые пытались помешать ему забрать ее.
Он оценивающе поглядел на книгу.
– Хороший подарок для малышей.
Немного помолчав, он вкрадчиво добавил:
– Тут, кстати, носятся большие новости. Это, конечно, только трепотня, но все равно это
слишком здорово, чтобы не сказать вам. Генерал опять это сделал.
Тут он серьезно, медленно кивнул.
– Вот как? – спросил Деверс. – И что же он сделал?
– Закончил Охват, вот что, – сержант ухмыльнулся с отеческой гордостью. – Ну разве он не
молодчага? Разве не здорово он это провернул? Один из наших парней, который любит выражаться
непонятно, говорит, что это прошло так же гладко и чисто, как музыка сфер, что бы это там ни
значило.
– Теперь начинается большое наступление? – мягко спросил Барр.
– Да надеюсь, – с жаром заявил сержант. – Теперь, когда моя рука срослась, я хочу вернуться на
свой корабль. Я устал протирать штаны в этой скучище.
– И я тоже, – пробормотал Деверс со внезапной яростью и с силой прикусил губу.
Сержант с сомнением взглянул на него и сказал:
– Я лучше пойду. Капитан делает обход, и мне надо спешить, чтоб он меня здесь не застукал.
У двери он приостановился.
– Кстати, сударь, – внезапно сказал он торговцу, неуклюже смутившись, – а вот что сказала мне
моя жена. Она говорит, что тот небольшой холодильник, который вы дали мне для нее, работает
просто отлично. Он ей ни во что не обходится, и она держит в нем замороженным весь месячный
запас провизии. Я ценю это.
– Все в порядке. Забудьте эту мелочь.
Огромная дверь бесшумно задвинулась за ухмыляющимся сержантом.
Дуцем Барр поднялся со стула.
– Что ж, он честно отплатил нам за холодильник. Посмотрим-ка на эту новую книгу… Какая
жалость, название пропало.
Он размотал около метра пленки и посмотрел ее на свет, затем буркнул:
– Ну, чтоб мне шило в зад, как выражается наш сержант. Это же 'Сады Суммы', Деверс.
– Неужели? – произнес торговец без всякого интереса и отодвинул остатки своего ужина. -
Сядьте, Барр. Слушание этой литературы о былых временах ни к чему хорошему не приведет. Вы
поняли, что сказал сержант?
– Да, понял. Ну и что из того?
– Начинается наступление. А мы сидим здесь!
– Где же вы хотели бы сидеть?
– Вы знаете, что я имею в виду. В пустом ожидании пользы нет.
– В самом деле? – Барр осторожно вынимал старую пленку из трансмиттера и устанавливал
новую. – За последний месяц вы немало порассказали мне из истории Установления, и создается
впечатление, что великие вожди во времена прошлых кризисов едва ли делали нечто большее, чем
просто сидели и ждали.
– Ах, Барр, но они знали, что к чему.
– Вы уверены? Полагаю, они так говорили, когда все кончалось, и, насколько мне известно, так
оно и было. Но нет никаких доказательств тому, что дела не шли бы так же хорошо или даже еще
лучше, если бы эти люди не знали, к чему они идут. Глубинные экономические и социальные силы не
направляются отдельными людьми.
Деверс усмехнулся.
– Однако нельзя утверждать, что дела не могли бы обернуться хуже. Ваша аргументация
построена задом наперед, – взгляд его стал задумчивым. – Знаете, может, мне надо было его
пристрелить?
– Кого? Риоза?
– Да.
Барр вздохнул. Его стареющие глаза затуманились воспоминаниями далекого прошлого.
– Убийство – не решение проблемы, Деверс. Я как-то испробовал это, поддавшись искушению,
когда мне было двадцать – но это ничему не помогло. Я уничтожил негодяя, но не имперское ярмо на
