бесполезности того, что вы делаете. Если мне это не удастся, я удалюсь. Это все.
– Это все? Тогда валяйте, произносите свою проповедь и убирайтесь. Я не хочу никакого чая,
Бейта.
Притчер, церемонно поблагодарив Бейту, взял чашку. Слегка прихлебывая чай, он ясным и
выразительным взглядом рассматривал Торана. Затем он сказал:
– Мул – в самом деле мутант. Он не может быть побежден в силу самой природы своей
мутации…
– Почему? Что за мутация такая? – спросил Торан с горьким юмором. – Полагаю, теперь-то вы
нам расскажете? А?
– Да, расскажу. Ваше знание о ней ему не повредит. Видите ли, он в состоянии изменять
эмоциональный баланс людей. Это звучит немного забавно, но это абсолютно неодолимо.
Вмешалась Бейта:
– Эмоциональный баланс? – она нахмурилась. – Поясните, что вы имеете в виду. Я не вполне
понимаю.
– Я хочу сказать, что Мул без труда может внушить, скажем, способному генералу чувство
полной лояльности по отношению к себе и совершенную уверенность в победе Мула. Его генералы
эмоционально управляемы. Они не могут предать его; они не могут сомневаться; и контроль этот
постоянен. Его наиболее способные враги становятся его самыми верными подчиненными. Военный
диктатор Калгана сдал свою планету и сделался его вице-королем на Установлении.
– А вы, – с горечью добавила Бейта, – предали свое дело и стали посланником Мула на
Транторе. Так я понимаю?
– Я не кончил. Дар Мула с еще большей эффективностью действует и в обратном направлении.
Отчаяние – ведь это тоже эмоция! В решающий момент ключевые фигуры Установления – так же как
и Хэйвена – отчаиваются, и их миры падают без особой борьбы.
– Вы хотите сказать, – напряженно выговорила Бейта, – что то чувство, которое я испытала в
Своде Времени, было обусловлено воздействием Мула на мой эмоциональный контроль?
– Не только ваш, но и мой, и всех остальных. Как было к концу на Хэйвене?
Бейта отвернулась.
Полковник Притчер искренне продолжал:
– Это срабатывает как для целых миров, так и для отдельных личностей. Можете ли вы отвести
силу, которая в состоянии заставить вас охотно капитулировать; которая в состоянии сделать вас
преданным слугой?
Торан медленно произнес:
– Откуда мне известно, что все это – правда?
– А можете ли вы иначе объяснить падение Установления и Хэйвена? Можете ли вы иначе
объяснить мою… трансформацию? Подумайте! Чего смогли за все это время добиться в борьбе против
Мула вы – или я – или вся Галактика? Никаких успехов, даже самых ничтожных!
Торан почувствовал вызов,содержавшийся в этих словах.
– Клянусь Галактикой, результаты есть! – со внезапным приливом ярости воскликнул он. – Ваш
распрекрасный Мул, как вы сами говорите, вступил в контакт с Неотрантором, чтобы нас там
задержали, ведь так? Эти его 'контакты' мертвы – или еще хуже. Мы убили кронпринца и превратили
его друга в хнычущего идиота. Мул не смог остановить нас, то есть по крайней мере в этом он не
преуспел.
– Нет, нет, вовсе нет. То были не наши люди. Кронпринц был проспиртованной
посредственностью. Второй же, Коммасон – феноменально туп. В своем мире он представлял всю
власть, что, однако, не мешало ему быть злобным, недоброжелательным и абсолютно
некомпетентным. С ними нам в самом деле нечего было делать. Они были в некотором смысле просто
подставными фигурами…
– Но ведь они задержали нас – или пытались это сделать.
– И вновь я вынужден возразить вам. Коммасон имеет личного раба – человека по имени
Инчни. Ваше задержание было делом его рук. Он стар, но пригоден для наших текущих целей. Его- то
как раз вы не смогли бы убить.
Бейта, не притронувшись к своему чаю, напустилась на Притчера.
– Если верить вашему же утверждению, ваши собственные эмоции подправлены. Вы
приобрели веру в Мула, неестественную, болезненную веру в Мула. Какую ценность представляют
ваши суждения? Вы потеряли всякую возможность мыслить объективно.
– Вы ошибаетесь, – полковник медленно покачал головой. – Зафиксированы только мои
чувства. Мой рассудок ничуть не изменился. Мои регулируемые эмоции, пожалуй, могут влиять на
него в определенном направлении – но не в принудительном порядке. И теперь, будучи освобожден от
прежних эмоций, я кое-что представляю более ясно.
Я вижу, что программа Мула – разумна и достойна. С тех пор, как я был… обращен, я
проследил его карьеру за семь лет, начиная с самого ее начала. Впервые он использовал свою
мутировавшую ментальную мощь, чтобы одолеть какого-то кондотьера и его шайку. Потом он
завоевал планету. Потом он распространял свою хватку, пока не справился с военным диктатором
Калгана. Каждый шаг логически вытекал из предыдущего. Имея в кармане Калган, он приобрел
первоклассный флот, и с ним – в дополнение к своей мощи – он атаковал Установление.
Установление – ключ ко всему. Это крупнейший регион индустриальной концентрации в
Галактике, и теперь, когда атомная техника Установления находится в его руках, он сделался
истинным владыкой Галактики. С этой техникой и со своей мощью он может вынудить остатки
Империи признать его власть и, наконец, после смерти старого императора, который безумен и долго
не протянет на этом свете – короноваться в качестве нового императора. Тогда он приобретет имя,
соответствующее реальности. Обладая таким могуществом, найдет ли он в Галактике мир, который
смог бы ему противостоять?
За последние семь лет он основал новую Империю. Другими словами, через семь лет он
добьется того, чего вся психоистория Селдона не смогла бы сделать и через семьсот. Галактика
наконец обретет мир и порядок.
И вы не сможете остановить этот процесс – подобно тому, как своими плечами вы не
остановите бег планеты.
…За речью Притчера последовало долгое молчание. Остаток его чая остыл. Он его вылил,
наполнил свою чашку снова и медленно осушил. Торан злобно грыз ноготь. Лицо Бейты было
холодным, отчужденным, бледным.
Наконец Бейта произнесла звенящим голосом:
– Вы нас не убедили. Если Мул хочет, пусть он придет сюда и сам нас обработает. Вы, как я
полагаю, боролись с ним до самого момента своей трансформации, не правда ли?
– Да, боролся, – торжественно сказал полковник Притчер.
– Тогда предоставьте нам ту же привилегию.
Полковник Притчер поднялся. С четким оттенком завершенности он сказал:
– Тогда я удаляюсь. Как я уже говорил, в настоящее время моя миссия не имеет к вам никакого
отношения. Следовательно, я не считаю, что мне необходимо доложить о вашем присутствии здесь.
Это не слишком большая любезность с моей стороны. Если Мул пожелает остановить вас, то он, без
