утомленным жизнью котом, который лапой со сточенными когтями мальца доводит до умопомрачения, но сам-то знает, что, вздумай тот убежать, у старого кота прыти не хватит его догнать, это раз, а во-вторых, зубов уже нет… так что зачем ему этот резвенький комочек плоти, совершенно непонятно! И при этом кот понимает, что, окажись он на крыше около печной трубы и встреться с соседским Васькой, который посмеет претендовать на местечко близ теплой трубы, от Васьки этого только клочья полетят!
Люба поспешно собрала со «стола» куриные кости в пластиковую тарелку, поставила в сторонку. Черныш мигом покинул Элю и припал к костям. Многие собаки их не едят, ну а этот… только хруст стоял! Люба обтерла руки салфеткой и нашла чистый стакан. Налила соку, протянула Ивану, показала на пряники:
– Кушайте, прошу вас. А вы что же стоите? – Это Денису адресовалось. – Присаживайтесь. У нас, как видите, запросто. На столе сидим…
Так, что-то она разошлась! А Дениса бросило в такую краску… Чувствовалось, что он еле сдерживается, и неведомо, долго ли еще сможет себя в руках держать.
Люба смотрела на него снизу, но как бы свысока. То ли рябина пресловутая продолжала ее будоражить, то ли еще что происходило, но она совершенно ничего не боялась. Мгновение страха, испытанного перед Иваном, в смеси с алкоголем до такой степени обострило ее разум, и жизненное чутье, и проницательность, что ей даже смешно стало… все было так просто, так на самом деле просто и объяснимо! Единственное, что сейчас беспокило ее, это необходимость молчать до поры до времени. Не обрушишь же вот так, с бухты- барахты, на людей свои открытия! Не скажешь же: ребята, я вас насквозь вижу! Кроме того, надо быть поосторожней с Денисом. Кто знает, как он отреагирует на то, что Люба теперь все про него знает и понимает! Еще начнет в отместку языком болтать, а ей это вовсе ни к чему!
На всякий случай, чтобы заставить себя молчать, она налила сок в стаканчик и теперь пила меленькими глоточками, уговаривая себя не спешить.
– Сядь, Денис, – мягко сказал Иван, но Денис воспринял это как приказ и неуклюже повалился на «стол», задев при этом Черныша. Тот наступил лапой на куриную косточку и грозно гавкнул на Дениса. Именно это послужило почему-то сигналом к тому, что Денис даже не вышел, а просто-таки вывалился из себя.
– Добрались, значит, до нее? – глухо спросил он, обвиняюще глядя на Любу. – А что ж на обочине сидите? На ресторан денег не хватило? И чего же домой ее к себе не повезли? Что, не в масть вам такая деревенщина?
Люба готова была к словесной схватке, даже мечтала о ней, но от такой откровенной чуши даже растерялась. Ее опередил Виктор:
– Рестораны закрыты на спецобслуживание, это раз. Во-вторых, мы с Любой – любители пикников, ну и будущую сноху решили пригласить посидеть с нами. А в-третьих, непосредственно отсюда, подзаправившись перед дальней дорогой, мы все намеревались отправиться в Нижний. Так что… так что намеки ваши неуместны, уважаемый.
Вот это ответил так ответил! Даже Люба не могла бы сказать лучше. Не зря она так любила этого человека столько лет, и пусть он теперь связан с другой, все равно – он достоин если не любви, то уважения.
– Как это – все намеревались отправиться?! – оторопело переспросил Денис. – А… надолго?
– Навсегда, – отрезал Виктор.
Он принял на себя солирующую партию, вел ее достойно, и Люба мешать ему пока не собиралась. Она только косилась на Ивана, который тоже молчал себе да молчал, только жевал один мятный пряник за другим. Это напомнило Любе, как истово она поглощала пирожки, и чуть слышный смешок сорвался с ее губ, потонув в стакане с соком и разбрызгав этот сок ей на лицо и свитер.
Иван проворно схватил со стола салфетку и протянул ей.
– Осторожней, – сказал он очень серьезно, и Любе почему-то показалось, что он говорит вовсе не о соке.
– Спасибо. – Она взяла салфетку и принялась вытираться, а он смотрел, как она это делает.
Что-то вдруг произошло, и Люба это ощутила как прикосновение или как звук. Она больше не боялась его. Ничуточки. Черт, это ее задорило, злило, веселило… пить надо меньше, вот что! Или все-таки дело не в питии?
– Как это навсегда? – спросил между тем Денис. – Но твои документы дома!
– Мои документы, – чуть слышно прошелестела Эля, – теперь всегда со мной. Когда я поняла, на что ты способен, я подумала, что однажды в них может появиться штамп о том, что я уже вышла замуж за Ивана Леонтьевича Кравцова.
– Эвона, – смешно сказал Иван, но вдаваться в подробности не стал, только головой покачал.
– Погоди, а родители? Ты что, могла бы их бросить? – возмутился Денис, откровенно пропустив мимо ушей обвинение Эли. – Они тебя вырастили, они тебя любят…
– Ваши уважаемые родители, дай им бог здоровья, многое сделали для Эли, но они ей всего лишь дядюшка и тетушка. Родители же ее будущего мужа вполне могли бы стать и ее родителями, – необычайно витиевато и обстоятельно изрек Виктор.
– Родители! – хмыкнул Денис. – Во-первых, ваш сын и знать ее не хочет. Во-вторых, вы в разводе, насколько мне известно.
Иван резко опустил стакан и глянул на Любу. Недопитый сок выплеснулся ему на свитер, и теперь настала ее очередь хватать со стола салфетку и протягивать ему.
– Осторожней, – усмехнулась Люба, а Иван ответил:
– Спасибо.
И опять это было как бы не о соке, а может, и о нем.
– Можно перестать быть мужем и женой, но перестать быть родителями невозможно, – сказал Виктор. – Что касаемо сына… я думаю, если он узнает, что его насчет Эли одурачили, то поймет, что от своего счастья из-за клеветы отказываться глупо.
– Это она, что ли, счастье?! – издевательски протянул Денис, кивая на сестру. – Да уж, нашли тоже! Да она…
И осекся под взглядом Ивана.
– Мне интересно послушать, – сказал тот. – Ты уже однажды уверял меня, что твоя сестра спит и видит, как выйти за меня замуж. Потом оказалось, что я ей и даром не нужен. Теперь мне бы хотелось узнать, в чем грешна эта девушка, которую ты расписывал мне не просто как подарок судьбы, но и воплощение всех самых немыслимых достоинств.
«Ну, господа… ну, – подумала Люба, – если воротилы малого деревенского бизнеса изъясняются таким вот штилем, может, еще не все потеряно в России и она на самом деле встала на путь возрождения?!»
– Да вы на нее посмотрите, – кивнула она на Элю. – В чем эта девушка может быть грешна? Только в том, что у нее есть брат, а у брата – жена, и этим двоим вообще на все и вся наплевать, только бы благодеяния от Ивана Леонтьевича Кравцова продолжали на них сыпаться.
– Да? – приподнял брови вышеназванный.
– Да, – кивнула Люба. – Вместе с вами тут солнце восходит. А по горизонту движется не с запада на восток, а в тех направлениях, куда вы передвигаетесь.
– Эвона, – снова сказал Иван задумчиво. – А солнце, стало быть, с запада на восток движется? Век живи, век учись.
– Ну, с востока на запад, какая разница, – равнодушно отмахнулась Люба, потому что и в самом деле разницы не было ну совершенно никакой! – Суть в другом. Суть в том, что Денис был готов на все, лишь бы приблизиться к вам ну просто вплотную. И он решил, что это можно сделать с помощью Эли. Что-то мне подсказывает, что сначала на себя пыталась обратить ваше внимание его жена… поправьте меня, если я ошибаюсь…
Она даже приумолкла, давая им время внести, так сказать, коррективы, однако Денис только снова жутко покраснел, а Иван молчал и смотрел с интересом. Люба хотела сказать, что молчание – знак согласия, но это было слишком банально, поэтому она продолжила:
– Эля воспринималась им как безответное существо. Сирота, совсем молоденькая, все такое… Денис думал, что она слабая. А она очень сильная на самом деле. Когда-то Денис обмолвился в разговоре со мной:
