Напоследок веткой хрустнул, внимание привлечь. Хоть ты, с детектором — Уотсон, да? — заподозрил что-то, а то бы я совсем утратил веру в ваше будущее. Так нет же, ты, Фармер, прямо на звук попёр, будто там тебе было мёдом намазано. А при нападении что пытался сделать? Стрелять собирался, что ли?
— Нет, — признался Фармер. — Стукнуть.
— Спасибо и на том, что гранатой не жахнул, как матросовец. Вел ты себя так, будто жизнь тебе ну совсем была не мила. Нет, парнишки, теперь вас я поведу. Если вы против, извольте.
— Достаточно, — сказал Уотсон. — Мы всё поняли. Веди нас, и мы будем тебя слушаться.
— Вот так-то лучше, — одобрил Бергамот. — Дай детектор осмотреть… Хм, неплох. Ладно, пусть у тебя будет. Так, теперь вот что. Знакомы с раскладкой стажеров?
— Нет.
— Ну ничего себе времечко настало. Объясняю. Стажеры — это вы. Боевой стажер принимает на себя огневую поддержку группы. Фармер, это задача как раз для тебя. Не забудь глушитель проверить и становись третьим в строю. Природный стажер следит за аномальной активностью. По сути, он дублирует меня. Уотсон, идёшь вторым, сразу за мной. Это понятно?
— Понятно.
— Вот и хорошо. Для полного завтрака четвёртого не хватает. Эх, побывали бы вы под моим началом во времена, когда я ещё по Кордону салаг водил, вся дурь быстро бы вылетела.
— Ты хорошо водишь по Рыжему лесу? — спросил Уотсон.
— Был здесь пару раз года три назад.
— Не понял, — оторопел Фармер. — И как ты нас вести собрался? Здесь же всё другое теперь!
Бергамот наклонился к нему так близко, что парень невольно отшатнулся и чуть не упал.
— Так что же, ты думаешь, проводник может водить только в местах, в которых был? — В темноте его тихий бас производил впечатление мощнее, чем раскатистый клич. — Однако, однако. Должно быть, я действительно остался жить в другом мире, в котором люди соображали лучше. Это что у вас на ногах? Обувь? Снимайте с рюкзака сетку и обматывайте ноги. В этих ботинках вы топчете как стадо слонов на школьном выпускном балу.
— Можно предложение внести? — спросил Уотсон, разрезая маскировочную сетку на полосы.
— Вноси. И давай без этих чиновничьих штучек. Я не такой большой начальник, обращаться можно и неофициально.
— Ты сказал, что с четвёртым было бы проще.
— Ну.
— Недалеко отсюда есть человек, который может оказать нам помощь при переходе в Припять.
— Кто?
— Мы не знаем.
— И ты решил переложить ответственность такого решения на мои бедные плечи.
— Так точно.
— А ты отвязный, — проворчал проводник. — С такими стажерами, как вы, четвёртый мне бы точно не помешал. Особенно если он знаком с местностью. Куда нам идти?
Уотсон показал на карте.
— Хорошо, — пожал плечами Бергамот. — Карта — всего лишь координаты. В том месте ничего особого не припомню… Хорошая у тебя карта, кстати. Знакомая. Когда-то она была моей, пока её не украл Шустрый. Впрочем, он мне за это уже отработал. Двигаем!
Фармер быстро подавил в себе чувство неловкости. В конце концов, они с Уотсоном не совершили ничего преступного, кроме самонадеянности. Правда, последняя часто бывает более наказуема, чем самое настоящее преступление. Но пока всё обошлось, а значит, следует заглушить совесть, имеющую склонность полностью завладевать вниманием.
Новоиспеченная команда продолжила путь к северу. Задаваемый Бергамотом ритм отличался от привычного: проводник в целом двигался быстрее, чем Фармер и Уотсон до него, но часто останавливался, замирал подолгу, вслушиваясь в местность. Временами Бергамот вытаскивал болт, крутил его в руках и швырял неизвестно куда. Зато им ни разу не пришлось возвращаться по своим следам. «Путь начинается с первого шага, — объяснил Бергамот. — Но для выбора направления тебе надо смотреть шагов на десять». Он свободно передвигался по ночной Зоне, лишь изредка пользуясь широким мачете, чтобы убирать заросли, да ещё таким образом, что после этого создавалось впечатление, что всё тут именно так и росло. Уотсон не понимал, как проводник что-то видит без фонаря. Сам он хотел надеть ночник, но в нём было невозможно нормально воспринимать показания детектора, так что сталкер попросту шёл за спиной ведущего. Зато Фармер от ночного видения не отказался. Он добросовестно следил за местностью, но открывать огонь ни разу не пришлось.
Через час Бергамот остановился.
— Теперь внимание сюда, — сказал он, указывая вперёд и вправо.
Фармер снял прибор с головы. И чуть не ахнул.
В кромешной тьме чётко выделялся далекий, расположенный широким прямоугольником светящийся участок. Посреди равнины, покрытой гектарами мутировавшего леса, обожжённого вторым взрывом и множествами выбросов, находилось скопление костров, фонарей и прожекторов, площадью примерно пятьдесят на двести метров. Некоторые огни двигались.
— Что это? — спросил Фармер, доставая бинокль.
— Блокада Глока.
Сталкер в оптику рассмотрел объект. Действительно, это был военный лагерь. Фармер никогда бы не подумал, что он такой большой. И там кипела жизнь. Повсюду стояли палатки разных размеров, мимо них неторопливо двигался БТР, коими пользовалась Коалиция. Переведя взгляд на пламя, Фармер понял, что это вовсе не костёр, просто кто-то проводил сварочные работы. Пятно одного из прожекторов вытянулось в продолговатый эллипс, скользнуло по лесам и направилось к сталкерам. Фармер и Уотсон снова упали на землю. Бергамот даже не пошевелился.
— Пройдём мимо? — произнёс Уотсон.
— Если хочешь, иди на штурм.
— Почему блокада не сплошная? — поинтересовался Фармер.
— Хороший вопрос, хвалю. Рад, что ты об этом подумал. Ты перед собой видишь укороченный вариант блокады, которую только предстоит вытянуть в сплошную линию. Прямо сейчас они этого сделать просто не успели. Для создания качественной блокады в Рыжем лесу нужно, по самым скромным меркам, не менее шестисот человек. Опытных в Зоне, бесстрашных и в отличие от «монолитовцев» трезвомыслящих. Но зачем это всё, если достаточно умных компьютерных приборчиков и патрулей?
— Думаешь, впереди натыканы сканеры движения?
— Не факт. Думаю, на это не было времени. Наверняка нет мин, проволоки, ловушек и всего остального, что может сработать на обычного кабана. Этот лагерь не дураки делали. Вояки понимают, что, заняв такую территорию, они потеснят местных живчиков, хватанувших мутагена. Так что лучше не перекрывать им другие пути для свободного прохождения с севера на юг и обратно — по крайней мере не сейчас. Нет, вокруг блокады наверняка можно пройти.
— Значит, в ней пока что нет смысла?
— Зря ты так. Этот лагерь снимает львиную долю забот. Полная блокировка путей для техники, транспорта, вертолётов за счёт ПЗРК. Заметь, они там хватанули все дороги, ведущие к северу. А в окружающих лесах большая группа людей незамеченной не пройдёт. Ведь задача блокады — остановить толпу, а одиночки всегда теоретически могут пролезть. Прямиком «монолитовцам» в лапы. Нет, они грамотно расположились, ничего не скажешь. Далее, лагерь с правой стороны оставляет совсем немного места до Барьера, а с левой… Вот левая сторона меня, признаюсь, смущает. Слишком много места оставлено. И что там может быть, ума не приложу.
— Зона повышенной аномальной активности?
— Запросто может быть.
— Вражеский лагерь, — предположил Уотсон.
Бергамот щёлкнул пальцами.
— А вот это идея, — сказал он. — Думаю, ты прав и только вычислил квадрат, где находится база
