Последствия ночи нападения на замок, все время напоминали о себе. Но из-за постоянных забот Джай все время забывал о них. Хотя и понимал, что так не сможет долго продолжаться. Рано или поздно кто-то обратил бы внимание на то, насколько юным для своего возраста выглядел брат императора. Юноша уже ловил на себе задумчивые взгляды советника Баруса (но на то он и был высшим магом, чтобы обращать внимание на все необычное – а все необычное связанное с наследным принцем Барус обращал внимание вдвойне). Но если советника Джай не слишком опасался (отношение высшего мага к нему заметно поменялось в лучшую сторону после того, как молодой лорд спас ему жизнь). Да и не стал бы Барус делать ничего, что могло навредить Империи. То в остальных придворных юноша не был так уверен.
Пока его секрет знали только отец и брат. Новость о 'необычности' принца не слишком обрадовала императора. Ему очень не хотелось его отпускать (через пару лет Джай собирался уехать из дворца). Но он согласился, что такое решение было необходимым.
Кроме того, юноше постоянно приходилось за тем, чтобы не выдать себя (особенно с Барусом и Исидием). И ему это удавалось. Зато странному существу с внешностью эльфа хватило одного взгляда, чтобы раскрыть его секрет.
Джай все еще не мог разговаривать, поэтому незнакомец подошел к нему и протянул ладонь.
– Просто покажи мне,- попросил он, и юноша не стал сопротивляться.
Их руки соединились, и картинки прошлого замелькали у него перед глазами. Похищение, последний год во дворце, предательство Марисы… Вся его жизнь, начиная с сегодняшнего дня и заканчивая первыми детскими воспоминаниями, была просмотрена, словно книга.
Но больше всего юношу поразило не только что продемонстрированное могущество, а то, как незнакомец отреагировал на его воспоминания. В нем не было ни капли любопытства или заинтересованности (как если бы он проделывал нечто подобное уже тысячи раз), только усталость и глухая тоска.
– Мои несчастные дети. Как жестоко с вами поступила судьба,- произнес он, выпустив руку Джая.
'Ваши дети?'- непонимающе посмотрел на него юноша.
– Люди называли их лесным народом,- отозвался на его мысль незнакомец.
'Священный лес',- выдохнул молодой лорд, с немым восхищением уставившись на одно из древнейших созданий мира.
– То, что от него осталось,- произнесло существо, только внешне напоминавшее эльфа. И Джай, наконец, понял, кого он видит перед собой. Всего лишь отражение, созданное для того, чтобы людям (вернее эльфам) было легче общаться со своей святыней.
Тогда оставался еще один вопрос, кем же был тот второй, с кем раньше разговаривал Джай.
– Он – мое дитя,- снова подслушав его мысли, произнес не-эльф, а потом добавил,- ты поделился со мной своими воспоминаниями. Если хочешь, то я подарю тебе несколько своих.
Не давая себе времени думаться и отказаться, юноша снова протянул ему ладонь. И лес показал ему… как рушился мир. Земля тряслась от непрекращающихся толчков, а небеса окрасились в алый. Магические потоки рвались, как гнилые нити и тот, кого называли священным лесом, умирал. Его губили потоки огня, выплескивавшегося из жерл внезапно проснувшихся вулканов. А то, что не успевал убить огонь, заливало соленой водой мирового океана, внезапно вышедшего из берегов. Но будь это всего лишь схватка стихий, древний лес смог бы в ней победить. Если бы в хаосе творящегося вокруг не погибал весь мир, а вместе с ним и вся его магия.
Лес плакал от боли, но его боль ни в какие сравнения не шла с физическими страданиями. Потому что в эти мгновения он чувствовал, как умирали его дети. Его непослушные, слишком гордые, наивные, но от того не менее любимые дети умирали один за другим. И он чувствовал, каждого из них, он умирал вместе с каждым. Умирал сотни и тысячи раз. Пока их не осталось ни одного.
Обессиленный он уже был готов уйти вслед за ними, когда теплые руки отца обняли его, спасая от боли и даруя желанный покой. Потом он уснул и стал долгие сотни лет, чтобы проснуться в новом мире. В мире, в котором больше не было лесного народа. Наверное, при желании он смог бы его возродить, но не стал. Терять оказалось слишком больно.
Но время текло, а желание жить оказалось сильнее воспоминаний. И тогда в недрах древнего леса, зародилась новая жизнь. Его возлюбленное дитя: юный, неопытный, наивный, любознательный, как и все дети. Тот, кому одно из древнейших созданий этого мира поклялось никогда не открывать свою память, и оберегать его любой ценой.
'Но почему тогда он рассказал об это мне – человеку?'- подумал Джай (контролировать мысли оказалось намного сложнее, чем выражение лица).
– Потому что в тебе проснулась древняя кровь, и рано или поздно ты сам нашел бы сюда дорогу,- ответил лес, и немного помолчав, добавил,- и потому что ты рассказал мне о моих детях. Я не знал, что кто-то из них остался в живых.
'Эльфы из Хаганата,- догадался молодой лорд.- Ты хочешь забрать их сюда?'
– Не только их, но и остальных. Тех, которые сейчас далеко. Прошу тебя, помоги им вернуться…
'Помочь вернуться? Но как? Откуда?'
– Нить ведет куда-то на запад.
'Ванаан',- обреченно повесил голову Джай. Казалось, что все силы на свете сговорились специально для того, чтобы доставить его в эту проклятую страну. Идти туда все равно, что добровольно сунуть голову в пасть арктум.
Но юноша уже знал, что не сможет отказаться. И вовсе не из-за просьбы древнего леса. Артефакты на его руках, которые наверняка прикончат его стоит ему удалиться от хребта мира больше, чем на сотню шагов. Постоянные нападения убийц, из-за которых гибли его близкие. Угроза надвигающейся войны. Вот теперь еще потерянные эльфы. И где-то на заднем плане предсказание уличной гадалки. Слишком много фактов говоривших о том, что его дорога все равно однажды приведет в Ванаан. Но теперь у него был выбор: сделать это под конвоем или попробовать выиграть немного времени и сил.
– У тебя еще есть время,- отвечая на его мысли, произнес лес,- не нужно никуда спешить. А сейчас отдохни. Дитя, позаботься о нашем госте.
'Хорошо',- прозвучало в голове Джая и юный лес открыл для него тропу обратно к домику на дереве.
Там юноша провел больше декады. Он отдыхал, бродил по округе, лакомился фруктами, тренировался с деревянными мечами, которые лес вырастил специально для него. Но, не смотря на то, что особых занятий у него не было, скучать ему не приходилось. Все его время отнимал юный лес. Научившись разговаривать со своим гостем и немного осмелев, он сутки напролет забрасывал его вопросами. Причем, интересовало его буквально все: страны, в которых успел побывать Джай, люди которые там жили, их обычаи и быт. Иногда его вопросы были совсем детскими. Например, юноше приходилось объяснять ему, что такое семья. А уже через мгновение он начинал расспрашивать нюансы политических взаимоотношений между Империей и Лавиэном. Молодой лорд отвечал на все его расспросы. Единственное, о чем он не рассказывал молодому лесу, это о войне. Отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Решив, что некоторые вещи лучше было не рассказывать детям, которые все новое стараются попробовать и испытать на себе. А юное дарование, с которым ему приходилось общаться всю последнюю декаду, пыталось воплотить в жизнь практически все, о чем он говорил.
За это время они уже раз двадцать переделывали дом. А когда юный лес научился создавать иллюзии, Джаю даже показалось, что он перенесся в детство. Когда мастер Риам с помощью таких же уроков рассказывал об устройстве мира своему маленькому ученику. Только теперь в роли учителя выступал он сам.
Так что декада для него не прошла, а пролетела. Он даже немного обрадовался, когда старый лес сообщил о том, что ему пора собираться в дорогу. Правда потом пришлось еще долго утешать малыша и обещать, что он обязательно вернется. Труднее всего в тот момент было самому поверить в собственное обещание (ложь магическое создание определило бы мгновенно). Но он справился.
Еще через день Джай снова оказался у подножия гор, немного западнее от того места, откуда его вытащил юный лес. А сразу после его ухода в чаще леса произошел еще один разговор…
