От расправы над хозяином города маг удержался только потому, что никак не мог решить: стоило ли марать руки самому, или устроить выволочку наместнику провинции. Отложив этот вопрос на потом, Лаэль одним движением активировал портал, наполняя его силой и мысленно исправляя необходимые настройки. Заклинание привычно сплело перед ним светящуюся панель, к которой маг приложил ладонь, подтверждая свой допуск. После чего кивком приказал охранникам следовать за ним и шагнул в переход.
Кожу привычно обожгло (как всегда при переносе в столицу – сильный магический фон давал о себе знать). И уже через мгновение Лаэль оказался на центральной площади главного города страны. Следом за ним появились пленник и охрана. Дождавшись, когда последний воин пройдет через переход, маг погасил портал и развернул коня в сторону дворца. Ему хотелось побыстрее сдать мальчишку его величеству и заняться, наконец, своими обязанностями, которых после вступления в новую должность навалилось на него очень и очень много. А он вместо того, чтобы работать, вынужден был потратить целый день на то, с чем справился бы и ученик младшей ступени.
В ответ на его мысли виски заломило пульсирующей болью, и Лаэль непроизвольно поморщился. Проклятая связь опять напоминала о себе. Как будто он мог забыть о том, что все приказы его величества должны были безоговорочно исполняться. Раздосадованный маг подстегнул коня, тем самым заставив и всех остальных прибавить ходу.
Хотя Джай с удовольствием ехал бы как можно медленнее. Во-первых, ему совсем не хотелось знакомиться с местным правителем. А во-вторых, хотелось бы осмотреться. Все-таки он попал не куда- нибудь, а в святая-святых Ванаана – его столицу.
Город был красив. Той немного странноватой красотой, которой поражали старинные замки. Когда нечто монументально-угрюмое, созданное чтобы продемонстрировать силу, кажется утонченным.
Огромная площадь была выложена плитами. Настолько массивными, что резные арки порталов, охватывающие ее неполным кольцом, казались узором из кружева, которое благодаря неведомой силе обратилось в камень. То ли благодаря особой обработке, то ли с помощью магического воздействия, плиты были украшены особым рисунком, который изменялся в зависимости от того, с какой стороны на него падал свет. И это была далеко не единственная удивительная особенность, на которую обратил внимание Джай.
Строители столицы Ванаана явно умели и любили работать с камнем. Здесь были массивные каменные дома, украшенные башенками с зубцами, открытыми террасами и даже балконами. Скрытые арки переходов и смотровые площадки в самых неожиданных местах. Отполированные до зеркального блеска мощеные мостовые и специальные дорожки для пешеходов. Небольшие беседки, спрятанные от посторонних глаз, и узорные чаши фонтанов, наполнявших воздух живительной прохладой. Но больше всего поражал дворец короля.
Он был построен на холме, поэтому возвышался над остальным городом, словно огромный страж- великан. Как мастерам удалось добиться такого эффекта, оставалось загадкой. Но дворец именно возвышался и защищал, а не нависал и угрожал расправой. Внешне он напоминал лавиэнские замки, построенные благодаря договору с подгорным королевством (в ответ на подаренные гномам безлюдные горные отроги, подгорники обязались помогать в строительстве дворцов для высшей знати). Но так казалось только на первый взгляд. Потому что стоило присмотреться внимательнее, как становилось понятно, что этому дворцу не было равных.
Он был в десять раз больше любого лавиэнского замка, и в столько же раз величественнее их всех вместе взятых. Гладкие стены удивительного янтарного оттенка, выложенные настолько искусно, что они казались монолитными, заканчивались массивными башнями. А за ними начинался новый ряд стен и башен, уже более тонких и изящных. Так повторялось несколько раз, из-за чего покатые антрацитово-черные крыши, сверкающие на солнце, словно чешуя невиданного зверя, образовывали каскад. А башни и башенки, в расположении которых не было даже намека на симметрию, смотрелись удивительно гармонично. Весь дворец, казалось, соединял в себе противоположности: контраст цветов, форм и размеров. Но стоило убрать из этой картины хотя бы штрих, как она потеряла бы свое величие и завершенность.
Поэтому, впервые увидев дворец правителя Ванаана, Джай невольно замер на месте, любуясь открывшейся картиной. Но ему быстро напомнили где, а главное зачем, он оказался. Один из конвоиров перехватил поводья его лошади, и весь их отряд стремительно полетел вслед за удаляющимся магом. Оставшуюся часть пути, юноша уже не смотрел по сторонам.
Два года ему удавалось уходить от преследования, и теперь он почти физически чувствовал, как ловушка захлопнулась у него за спиной.
Зато Лару впервые в жизни повезло (вернее, повезло ему во второй раз, потому что первый был в ту ночь в чужом замке, когда ему чудом удалось остаться в живых). Гном, так вовремя встретивший его у подножия хребта мира, выполнил свое обещание, и даже больше. Он не только помог эльфу пересечь перевал, но еще и нашел проводника по Ванаану.
Лар не знал, что его хозяин пообещал этому Гирану (скрытный подгорник так и не признался). Должно быть многое, если гном решился тайно провести его через тоннели к порталу.
Эльф переживал из-за охраны возле перехода. Но когда они добрались до места, он уже плохо соображал (проклятые тоннели действовали на него, как и прежде), поэтому момент, когда гном договаривался с охранниками, благополучно пропустил. Только вновь оказавшись под открытым небом, Лар пришел в себя и смог оглядеться.
По тому, что солнце теперь светило с другой стороны гор, он понял, что оказался у противоположного подножия хребта мира. То есть всего за полдня не только миновал перевал, но и прошел через горы. Лар и не надеялся на такую удачу. Но оказалось, что это был не единственный сюрприз этого дня. Потому что, доставив его в Ванаан, гном не бросил его на произвол судьбы. Хотя сам Лар на его месте так бы и поступил.
Вместо этого Гиран велел ему устроиться на камнях, и подождать. А сам стал собирать небольшие камешки бурого цвета. Для эльфа все булыжники вокруг были одинаковыми, но гном, похоже, прекрасно знал, что именно он искал. Набрав два десятка камней, он стал выкладывать из них замысловатую фигуру. И Лар с удивлением узнал один из магических знаков, которые иногда рисовал лорд Джай.
Он не понимал, каким образом подгорник, не имея магического дара, собирался наполнить заклинание силой. Ведь без нее магический знак оставался всего лишь необычным рисунком из камней. Но, присмотревшись, эльф сообразил, в чем было дело.
Оказалось, что гном выбирал камни не просто так. Каждый из собранных ним голышей нес в себе крошечную магическую искру. Не зря хребет мира считался особенным местом.
Древние горы, согласно легендам, когда-то служили границей обитаемого мира, опоясывая его широким кольцом. Но война магов и последовавшие за ней катаклизмы очертание материка. Там, где раньше была вода – появилась суша. Зато почти весь старый континент оказался на дне океана. И только древним горам чудом удалось устоять. Они проходили по западному краю материка, отделяя небольшой кусок – поэтому Ванаан был отрезан от всего остального мира. Но, не смотря на прошедшие тысячелетия древним горам, похоже, удалось сохранить остатки своих сил. И теперь гном собирался воспользоваться этим.
Под его руками камешки, составлявшие знак, мягко засветились и снова погасли, становясь обыкновенными булыжниками. Как только это произошло, гном сразу же их разбросал.
Заинтригованный Лар приготовился смотреть, что будет дальше. И ему не пришлось долго ждать. Через пару минут один из камней отодвинулся, открывая тайный ход, и из-за него показался взъерошенный гном. Заметив Лара, он невольно подался назад. Но потом сообразил, что прятаться теперь было бесполезно, поэтому выбрался из лаза и чуть ли не с кулаками набросился на Гирана. Орал он очень громко. И хотя эльф не понял ни слова (гномы перешли на свой клановый диалект), но общий смысл был понятен и так. Его неожиданному помощнику только что высказали все, что о нем думают и что с ним сделают за раскрытие секретов постороннему, к тому же не гному.
В ответ Гиран отрывисто кивнул и произнес несколько слов. Но этого хватило, чтобы его сородич подавился уже заготовленной гневной речью. Он растерянно посмотрел на Гирана, потом на Лара, и обреченно вздохнул. Потом подгорники еще несколько минут что-то обсуждали. Но по довольной
