– Вот тебе и 'не лезь'. Тебя лечить надо, а ты отбрыкиваешься!
Клаус закусил губу, но блока не снял.
– Послушай, не глупи! – увещевающе сказал Лим. – Я не собираюсь делать ничего лишнего, только полечу, и всё.
– Полечишь? Как это?
– Да сенсом, ясное дело. Помнишь, что я говорил про тонкие манипуляции? Ну, лечить я тоже умею, будь спок. Ты только сними блок на нижней сфере – сенсорике и ощущениях. Мне этого хватит. А мысли оставь при себе. Ты ведь можешь и так, я прав?
Помедлив, Клаус исполнил его просьбу. Анжи тем временем предельно осторожно, без прямого 'касания' сенсов, исследовала то, чем он ограждал свой разум. Результат заставил её мысленно присвистнуть. Качество щитов оказалось близким к идеалу. Жёсткий монолит, никаких утечек. Короче говоря, высший пилотаж. В Группе на что-то подобное были способны даже не все 'старички'.
Что же случилось с Клаусом там, на Седом Взморье?
'Боюсь, когда я это узнаю точно, ответ мне не понравится…' Меж тем Лим, разойдясь, впал в самый настоящий 'белый' транс. Кожа ладоней, которыми он медленно водил над телом Клауса, налилась призрачным розоватым сиянием, короткие волосы встали дыбом, тихо потрескивая. А дыхание Клауса, на которого Лим изливал целительную силу, то прерывалось, то, наоборот, учащалось, как при быстром беге; мышцы подёргивались, кожа то краснела, как в сауне, то наливалась мертвенной белизной. Анжи знала: когда Лим закончит (это займёт всего-то минут пять-семь), Клаус самостоятельно встанет из саркофага и не то что полетит – бегать сможет. Особенно если поест: даже в виртуозном исполнении Лима пси-исцеление не может заменить настоящую еду.
'Пять минут, пять минут… успею'. Стараясь не привлекать внимания, Анжи быстрым шагом покинула зал саркофагов.
– Есть хочешь? – закончив и встряхнувшись, спросил Лим. Голос у него был совершенно обыденный, словно не он только что сотворил настоящее (и не такое уж маленькое) чудо.
– Ага! – Клаус встал рядом, повертел головой, руками. Сдержанно улыбнулся. – Зверски!
– Ну, так пошли в столовку.
– Пошли.
На ходу Клаус продолжал размахивать руками сильнее необходимого. Словно постоянно должен был убеждать недоверчивое подсознание: да, я уже здоров.
– Послушай, как ты это делаешь? – спросил он Лима.
– У-у, брат, это сложно… словами вообще не объяснить.
– Только не начинай снова. Блоки я не уберу.
– Я уже понял. Ладно… Хилерству я научился у одного старикана в Восьмой Чаше. Это мир такой, вроде Седого Взморья, – пояснил Лим, не дожидаясь вопроса. – Что-то перенял, немного добавил своего, а результат – его ты ощущаешь на себе.
– Так всё-таки, что ты делаешь, когда лечишь?
– Да там много всего намешано. Во-первых, прямое переливание энергии. Но со своими хитростями. Здесь как раз тот случай, когда донор тратит меньше, чем получает пациент. Потом стимуляция всего, что только можно стимулировать – от клеточного обмена до тонуса разных органов. Технически это ещё сложнее… ну и бесконтактный массаж с упором на активные точки. Их я просто чувствую. Так же, как нарушения в циркуляции крови, мышечные спазмы и вторичные очаги психотравм.
– Вторичные очаги? А это что такое?
– Места негативного влияния разума на тело, на соматическом уровне. Знаешь, что будет, если хороший гипнотизёр коснётся твоей руки карандашом, предварительно убедив тебя, что в его руке не карандаш, а горящая сигарета?
– Знаю. Будет ожог.
– Вот именно. Физическая травма, не имеющая физических причин. У тебя, например, без моего вмешательства через пару часов появились бы жуткие ссадины на запястьях. Потому что на некотором уровне ты слишком уж хорошо 'знал', что повредил их.
– А-а… ясно.
Лим хмыкнул.
– Ясно ему. А ты знаешь, что психотравмы оставляют след не только на теле, но и, банально говоря, на душе? Которую тоже неплохо бы полечить?
– Нет, – Клаус помрачнел, бросая на спутника косой недобрый взгляд.
– Ну-ну. Ты всё-таки подумай. А когда надумаешь – 'мы всегда здесь, если что'.
За поворотом коридора у входа в общую столовую их ожидала Наставница.
Инсайт-посыл, которым воспользовалась Анжи, был предназначен для Лима и только для него. Даже если бы Клаус не продолжал держать жёсткий мысленный щит, а старательно слушал эфир, самое большее, что он смог бы уловить – сам факт передачи.
– Отец? – непритворно изумился Лим. – Что ему нужно?
Новый посыл, чуть жёстче. Лицо Наставницы выразило смесь мягкого упрёка с не особенно мягким повелением. Юноша проворчал, смиряясь:
– Знаю, знаю. Так и быть, пообщаюсь. Но Клаусом тогда занимайся сама.
– Да уж справлюсь как-нибудь, – бледно усмехнулась Анжи. – Лети.
Когда Лим скрылся за поворотом, Клаус спросил:
– Под каким предлогом вы его отослали?
– Раньше это было бы предлогом, но теперь, когда Группой занялся следственный комитет Этического Надзора… неважно. Лим собирался тебя накормить?
– Да.
– Дело хорошее. Я и сама не прочь перекусить. Идём.
– Вы куда? Столовая…
– Не хочу, чтобы вокруг толпился народ. И ты, мне кажется, тоже этого не хочешь.
– А если хочу? – с вызовом вскинулся Клаус.
Анжи улыбнулась ему – сочувственно, устало и иронично.
Очень по-взрослому.
– Неужели ты считаешь, что сможешь вообще избежать объяснений? Чем дольше ты будешь таиться, тем сильнее другие будут доискиваться, что ты скрываешь. И ведь доищутся. Если за дело возьмётся Светлана… или Юрген… Не упускай шанса отшлифовать свою версию перед самым опасным из твоих потенциальных слушателей.
Клаус моргнул.
– Опасным?
– Именно. – В улыбке Анжи появился оттенок горечи. – Ты думаешь, можно по-настоящему управлять действиями всех этих малолетних полуидиотов-полугениев, сборище которых зовётся Группой? Ничего подобного. Они давно вытворяют в основном то, что хотят сами. – Помолчав, она добавила. – И хорошо, что так. Иначе я считала бы, что потерпела поражение.
– Но вы…
– Хочешь сказать, что я – их Наставница? Ну да, ну да. У меня есть определённый авторитет и преимущество возраста. Многие, особенно из старичков, искренне меня любят и стараются не огорчать. Но вот учатся они в основном сами и друг у друга. Я не столько занимаюсь с ними, сколько обеспечиваю им свободу собраний, общения и путешествий по разрешённым мирам. – Короткая пауза. И жёстко, без улыбки. – А ещё именно я решаю, какие миры будут разрешёнными, а какие – нет. Я решаю, какие умения, принесённые из странствий, могут использоваться, а на какие лучше наложить вето. Наконец, я решаю, кто будет по-прежнему участвовать в работе Группы, а кто будет исключён из неё. При Группе я – как отдел снабжения, бухгалтер, служба безопасности и отдел кадров. Всё в одном. Понятно?
Клаус молчал, стараясь не глядеть Анжи в лицо.
– Я, – сказал он наконец, – есть хочу.
– Тогда следуй за мной.
Дорога оказалась знакомой. В прошлый раз его привёл сюда Лим, а в этот раз – Анжи, но сам кабинет
