Те, кто сошел на берег, посмеялись и вернулись на катер.
— Пить надо меньше! — крикнул кто-то, снова прикладываясь к бутылке.
Застучал мотор, и уплыли, как ни вопил и ни тянул к ним Иван руку из оконца.
— Не вышло? — с хитрым видом сказал часовой поникшему пленнику. — Не удалось вашим переодетым сообщникам вас спасти?!
И, достав спрятанное в кустах ружье, деловито зашагал вдоль стен тюрьмы.
«Может, вернувшись, они расскажут про меня, ну, как анекдот, как забавный случай. И если меня искали или ищут, вдруг кто-то догадается сюда заглянуть и все проверить?..» — стиснув зубы, успокаивал себя Иван.
Не удержавшись, он мстительно сказал об этом караульному. Тот, недолго думая, загадочно ответил:
— Узнают. Конечно, узнают. И будете сидеть лет десять там, где давно пора.
— Все лучше, чем так жить, — сдавленно рассмеялся Иван. Доказывать, что он ни в чем не виновен, давно перестал.
— Разговоры запрещены, — сухо заметил караульный. И устало добавил: — Мне самому надоело — одному.
— А если я покончу самоубийством? — выкрикнул Иван.
Угроза озадачила охранника:
— Вы этого не сделаете. Мне будут неприятности.
— Сделаю!
— Придется связать.
— Не буду, клянусь! — испугался Иван. Тогда прости-прощай любая попытка к бегству.
— А как насчет голодовки? Не объявите?
— Нет…
— Верю. Правильно решили. Лишние хлопоты обоим. Пришлось бы насильно кормить. — Внезапно караульный приложил ладонь к козырьку фуражки. — Так точно, товарищ старший лейтенант! Повторить приказание?.. Не спускать глаз! — отчеканил он воображаемому начальнику.
Неожиданно Ивана осенило. Дурацкое прямо-таки озарение! Почему он не додумался раньше? Но сейчас самый подходящий момент. Отодвинувшись от оконца, он гаркнул измененным начальственным голосом:
— Смирно! Слушай мою команду! — не очень-то разбираясь в точности распоряжений, а следуя наитию и еще помня что-то из своей армейской службы. — Немедленно освободить заключенного и доставить в ближайший населенный пункт! Выполняйте приказание!
— Есть, товарищ старший лейтенант! — мгновенно послышалось за окном. — С вещами?
— С вещами! — рявкнул Иван, добавив про себя: «Идиот».
Протяжно заскрипел засов, раскрылась дверь, в проеме возник Петр.
— Приказано доставить в поселок. Вы пока свободны. Иван поспешно заковылял к выходу.
— С вещами, — указал на одеяло караульный. Схватив одеяло, «освобожденный» заторопился к лодке.
Охранник заботливо поддерживал его.
Наконец они отплыли. Ненавистный островок удалялся, крыша тюрьмы скрылась за кустарником…
Петр греб, Иван расположился на корме, ружье лежало между ними на рюкзаке. Петр иногда оборачивался, проверяя, правильно ли держит курс. Воспользовавшись этим, Иван незаметно, на всякий случай, подтянул ружье за ремень поближе к себе.
Петр вдруг остановился.
— Забыли палатку. Мы мигом, — он повернул плоскодонку обратно.
Иван схватил и направил на него ружье.
— Разворачивайся — и в поселок. Живо! Охранник застыл, напряженно задумавшись.
— Побег!.. — шепотом вскричал и бросился к нему. Иван нажал на спусковой крючок. Выстрел отбросил охранника к носу лодки.
— … Что со мной… сынок? — пробормотал он, когда Иван склонился над ним. — Где мы? — Он глядел на него ясными глазами, зажав ладонью рану под сердцем. — А твои ребята… где?
Это были последние слова.
Иван похоронил его рядом с тем неизвестным. Подумав, сколотил крест и вырезал на перекладине ножом только год смерти. Документов при нем не оказалось.
На этом можно было бы и окончить. Дальше, вплоть до «новой» тюрьмы за «превышение необходимого предела обороны, повлекшее за собой…», шло следствие. А ведь Иван вообще мог промолчать обо всем, скрыть, а ружье утопить в озере. В конце-то концов?! Сейчас бы он так и сделал. Тогда молод был.
Кто был неизвестный, похороненный на островке 8.7.1975, установить не удалось. Эксгумация трупа и баллистическая экспертиза показали, что он убит из другого оружия. Но, может, у охранника год назад было другое?.. Ведь и это ружье оказалось не зарегистрированным на его имя. По милицейским данным, оно было похищено три года назад в городе Юхнове «путем взлома багажника» частной машины. Личность человека, которого Иван убил, как вы поняли, выяснили. Его все-таки звали Петр, Петр Алексеевич Н., в последнее время работавший сторожем на …ской товарной станции.
Любопытным было сообщение, полученное на запрос суда, из правоохранительных органов города, где он ранее жил: «…15 лет служил в звании старшины в ВОХР п/я (номер) Главного управления лагерей МВД СССР. По имеющейся характеристике, нес службу добросовестно, иногда проявляя несдержанность. В таком-то году в силу массовой реабилитации п/я (номер) был закрыт. В таком-то году был судим …ским нарсудом за самовольное задержание прохожего (фамилия, имя, отчество, год рождения), которого незаконно содержал под стражей в подвале собственного дома. Осужден на три года изоляции (статья, режим), выпущен досрочно по заключению медкомиссии вследствие психических причин. В последние годы ни в чем предосудительном замечен не был. На работе характеризуется положительно, в трудовой книжке — 12 поощрений, после лечения по месту жительства — не опасен для окружающих…»
И так далее.
НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА — ВОЛЬНАЯ ПТИЦА
Не понимаю я наших ученых! Они все на свете хотят объяснить физическими, химическими, биологическими законами, а надо на все смотреть проще. А главное, разучились они удивляться. И потом, раз такие законы все-таки существуют, значит, их кто-то выдумал и провел в жизнь. Сами по себе законы не бывают. Любые, даже самые лучшие, законы нуждаются в совершенствовании, поправках и уточнениях. Поэтому загадочное поведение так называемой Материи, ставящее подчас ученых в тупик, всего лишь на- всего очередная поправка во времени, проведенная на самом Высшем Уровне. Ничего незыблемого нет: сегодня — одно, завтра — другое, если понимать под этим достаточно продолжительный срок.
Вот говорят: природа меняется, погода ведет себя кое-как и так далее. А все это — лишь очередная поправка, принятая Наверху, на нашу человеческую вредную деятельность. И никаких тут чудес нет. Когда мы говорим, что открыт какой-то природный закон, то это и означает, что он именно открыт, а не нами придуман. И если он вдруг стал видоизменяться, то вполне возможно: тут-то уже дело наших рук, а не ума. К примеру, перекрыли плотинами Волгу, и Каспийское море стало мелеть, отступать от своих привычных берегов. Закон нарушен. Но ведь нарушение закона квалифицируется как преступление. Вот и выходит, что всем нам приходится расплачиваться. Так что природные законы, хотим мы того или нет, соблюдаются строго. Они действительно неотвратимы. Природный суд не дремлет, нарушил закон — получай наказание. Все продумано. Мы вообще можем получить вместо Земли-матушки всеобщую Землю-тюрягу с пожизненным заключением, а там уже недалеко и до высшей меры наказания для последующих поколений. Что из того,
