Кривое зеркало!
Древнее зеркало – полированный обсидиан; отражаясь в его матово блестящей поверхности, многоцветная реальность теряла цвет и объем.
Зеркало разбитых надежд…
Глядя на темные силуэты перед собой, Снейп думает о теории, которая суха, но и древо жизни тут фиг зазеленеет[10], о разработанной Дамблдором стратегии, которую надо как?то воплощать в жизнь азкабанского узника… двух азкабанских узников; и, думая, все меньше и меньше верит в сумасшедшие планы директора и все больше и больше жалеет себя.
Когда он вынырнул из размышлений, Блэк оказался уже на ногах и тысячу раз мог бы свободно его загрызть…
Кстати, о “загрызть”…
— Как тут насчет ужина, Блэк?
— Сегодня уже отужинали.
— И… что теперь?
— Баиньки, – сообщил со смешком азкабанский узник. – Койка одна. Спать будем по очереди.
— Спи сам. Я не буду.
Еще не хватало! Чтобы эта тварь и впрямь загрызла его во сне?
— Ночь, – прикинула “тварь” вслух. – Ну две, три… Ты же все равно свалишься!
— Тебе что за дело?
Блэк не настаивал. Лег и отвернулся к стене. Снейп по инерции осведомился:
— А ты не боишься?
— Окажи мне услугу, Снейп. У меня пожизненное.
Как часто случается, Снейп с легкостью взялся бы объяснить чужое поведение – но только не свое собственное. Исходя из их с Блэком взаимной ненависти, он мог понять его первый, мстительный порыв. Мог – и второй, общительный: все же он внес в жизнь узника некоторое разнообразие. Возможно, когда это уложится в голове Блэка, Снейп даже удостоится слов признательности. А может, и нет. (Снейпу случалось обманываться, но не часто).
Но разобраться в себе с той же легкостью он не мог.
Сколько раз в школе он повторял в запальчивости вслух и про себя:
— Убью!
И что останавливает его теперь?
Задание? Чушь! Нет Блэка – не будет и задания. Не будет мучительных дней, недель, месяцев, которые ему предстоит привести здесь по заданию директора… по директорской прихоти!
Не все ли равно – почему?
И даже не то, что тогда он сядет в Азкабан сам вместо Блэка: за Блэка – не жалко.
Неужели – то, что этим он действительно окажет ему услугу?
“Пожизненное”!
Откуда?то изнутри всплыла несокрушимая уверенность, что Блэк имел в виду вовсе не приговор – Крауча, Визенгамота… кого там еще?
Но если так, то ведь и у него, Снейпа, – тоже. И ему подобной услуги никто не окажет. Так чего ради?
Мысль вильнула, возвращаясь на круги своя.
Лили…
Доверилась не тому человеку.
Поттеру?
Блэку?
Своему лучшему другу… бывшему?
Снейп плотнее закутался в мантию, подтянул ноги к груди, обнял колени. Блэк на койке тоже свернулся клубком в тщетной попытке согреться. Ему кажется – или, пока они с Блэком разговаривали, и впрямь было теплее?
То, как ненавидели друг друга они с Поттером, – поддавалось обычной логике, с Блэком – нет.
Они ненавидят – и это грызет сильнее голода и связывает крепче любви.
— Северус, это вынужденная мера. Ты меня понимаешь?
Снейп снова кивнул.
— Сколько мне там?
— Северус. Ты говоришь так, будто речь идет об отбывании наказания.
— А о чем же еще?!
Альбус вздохнул, собираясь начать сначала. Он всегда и все объяснял очень подробно и обстоятельно – все, что находил нужным объяснить. Он был очень хорошим преподавателем.
— Я понял! Ответственное задание, никто, кроме меня. Все?таки: сколько?
— Сколько тебе понадобится, Северус. Возможно, ты справишься за день.
— А если это потребует немного больше времени? Кто будет замещать меня на занятиях?
Наивная уловка!
— Не беспокойся, с этим все улажено. На пару месяцев вернется Гораций.
— Пару? Месяцев?!
Лили! Дементоры… Мерлин!
— Он согласился подстраховать тебя, если ты не уложишься во время каникул.
Еще и каникулы?!! Пара месяцев – вместе с каникулами? Да вы…
— Уложусь. Я постараюсь…
Я очень постараюсь.
— Я надеюсь на тебя, мой мальчик.
На следующее утро Снейп украдкой заглядывает под койку: ищет боггарта. Не то чтобы накануне он поверил, но убедиться…
Блэк с ухмылкой наблюдает за его уловками.
— Его нет. Заходила охрана, я им сказал его забрать. Жаль. Он был забавный. …Да – вон твой завтрак.
Блэк врет так легко, вдохновенно и бессмысленно, что даже Снейпу понятно: это не вранье, а фантазии скучающего мальчишки, запертого в наказание за очередную шалость в своей комнате – одной из многих шикарных комнат шикарного блэковского особняка.
Насчет охраны врет, конечно, не насчет боггарта, того нет – как не было.
Но две миски – у стены, одна пустая, другая – полная.
А Снейп всю ночь так и не сомкнул глаз. Или?
— Как же ты теперь без него?
— Теперь вместо него – ты.
Это было бы страшно, если бы не было смешно. И так точно.
Боггарты друг друга!
Клоуны в Азкабане.
Кто из них разыгрывает представление для другого?
В Азкабане только два цвета: черный – цвет ночи и серый – цвет каменных стен и затянутого тучами неба. Но если снаружи ясно, то внутри все равно пасмурно. Темно – как в солнцезащитных очках (Лили как?то давала примерить).
Лили… Постоянно вспоминается Лили, и Снейп не может противиться этим воспоминаниям, хоть они и царапаются. Они похожи на кошачью лапку: теплые, мягкие, бархатные – и когтистые. Ластятся, льнут к сердцу, а потом выпускают коготки и оставляют саднящую царапину. И Снейп вдруг понимает, что Блэка, наверное, так же царапает Поттер.
