Поэзия Африки

Маска Ифе прислонила древесный лик сумеречных времен
к столу, где расставлены сувениры,
и говорит их владельцу, туристу, обживающему святые места
— Ты, почтивший меня посещеньем,
послушай, приятель:
хочешь — смотри на меня, не нравится — отвернись,
но не суди обо мне;
и, главное, умоляю,
не пытайся меня разложить
по полочкам глупым
науки чужого мне мира.

Оптимизм Перевод А. Якобсона

Ангелы бога образовали конвейер,
штампуя кулечки счастья
в розово-голубых покоях
цвета летних закатов.

Ангелы сатаны образовали конвейер,
штампуя кулечки злосчастья
за серой занавескою капель,
составляющих тучу.

Прелюбопытное дело…

Ливень стоит стеною.
Сорок дней и сорок ночей потопа
тянутся до сих пор.
Мелькнуло нечто иное:
радуга осчастливила Ноя,
но скрылась за пеленою
бесчисленных серых капель,
составляющих ливень.

Нужны нам новые солнца,
сильнее, чем это солнце,
нужны такие лучи,
которые смогут землю
спасти от потоков злосчастья;
нужны нам новые солнца,
сильнее, чем это солнце,
нужны другие лучи,
могущие выпить тучу —
в предотвращенье потопа.

Возьми же свою сноровку,
уменье
и разуменье
и отправляйся в цех,
где люди и механизмы
фабрикуют счастье для всех.

Там, в конвейере длинном,
ты найдешь свое место,
будешь затягивать гайки,
клепать, ковать
и слесарить —
множить крупицы счастья.

Работай, работай, работай
для блага себе подобных,
так же, как те ангелочки,
что выстроились цепочкой,
штампуя кулечки счастья
и детали нового мира.
Работай…

— Я?
За меня — не волнуйся;
лучше я посмотрю, как работаешь ты,
как усталость и отвращенье
тебя одолеют на склоне лет —
на подступах к дерьмовому счастью.
Я, развалившись в качалке дней,
посмотрю, как раздавит тебя безнадежность,
а быть может, все та же надежда;
и тогда я спрошу у тебя:
— Друг мой, взыскующий неба,
задумался ты хоть раз:
а что, если бог не хочет,
чтоб были счастливы люди?