меж деревьев без корня,и безголосых птиц.3Ты дремлешь, любимая.Дремлешь и ты на руках у нее, моя младшая.Не вижу я ваших глаз, отягченных ночью,но знаю — в них переливы жемчужиниль виноградин созревших.Доброго ветра порывраспахнул дверь,складки надулись ваших воздушных одежд,затрепетали пряди волос,клочок бумаги слетел у меня со стола,я нагнал его на пороге.Приподнимаю лицо,в руке — незаконченные стихи.Ваши глаза мигают в лазури,я их называю: звезды.4Птица без цвета, без именикрылья сложила и заститединственное небесное око.Садится на дерево без стволасо сплошною листвою,никаким не колеблемой ветром,где никто не срывает плодов,садится и глаз не смыкает.Каких высиживает птенцов?Скоро взлетит с гнезда —значит, вывелись петухи,горланы всех деревень.Петухи одолеюттех, кто поет во снеи кормится зернами звезд.5Для бедняков, заедаемыхклопами, большими, как небо,для бродящих по миру изгнанников,покинувших город света,для мятежников, для перебежчиковиз армии мрака, вставших с земли, —что хотят совершить эти взлеты бесчисленных пальм,чьи листья — как ассагаи[170], до блеска натертые маслом,неподвижно взметнувшихся выше домов,до предела, где их вершины,звеня голубиными снами,касаются кровли вселенной?Волнуются, давят друг друга, роняют листву,им уже не вернуться к живым,они грудами лягут в звездной пустыне —бессчетными бугоркамидля нищих, что спят без постелей,для тех, кто одет лишь собственной кожей,пропахшей пылью,для птиц, не свивших гнезда,для всех на свете пернатых.6Вот она,та, в чьих глазах преломляются сны,чьи веки тяжелеют от дремы,чьи ноги окунуты в море,а скользкие руки торчат из водыс горстями кораллови кристаллов блестящих соли.Их разложит она по кучкам в бухте тумана,тут же станет сбывать морякам,голым и безъязычным, —пока не польется дождь.
