И станет она невидимкой,и будут приметнылишь космы волос на ветру,словно клубок размотавшийся,да, может быть, зерна той пресной соли.7Чернокожий стекольщик,чьих бесчисленных глаз не видел никто,с кем по плечи вровень никто не вставал,чернокожий невольник в стекляшках,могучий, как Атлас,раб, держащий семь небосводов, —вот-вот его унесет река облаков,уже намочившая подол его паня.Тысячи тысяч кусков стеклау него упадают из руки отскакивают от лба,лба с кровоподтекамиот гор, где рождаются ветры.Присутствуешь ты при пытке его каждодневной,при безысходном его трудеи агонии, словно впилась в него молния,едва океанские раковинызатрубят на стенах востока.Но нет в тебе состраданья,ты и не вспомнишь,как мучиться он обреченвсякий раз при крушении солнца.
Остров!Остров, имя твое в огне!Никогда оно не былотак дорого мне!Остров,ты усладою сердца стал!Остров, имя твое во мне,Мадагаскар!Что за звучанье!Словаплавятся во рту:мед яснейшей порыв таинственности лесов,Мадагаскар!Я впиваюсь в твою девственную и алую плотьс жадным жаромпогибающего в зубах света,Мадагаскар!Причастившись невинностивсем моим голодным нутром,я растянусь на твоем лоне,как самый неистовый из тех, кто любит тебя,как самый верный,Мадагаскар!Наплевать на уханье сов,на низкий бреющий летсов, гнездящихся под балками крышгорящего дома! Пусть лисылижутсвои грязные шкуры, провонявшие куриною кровью,кровью в отблесках розовых перьев фламинго!Мы, зачарованные Лазурью,самозабвенно постигаем бесконечную синеву облаков,Мадагаскар!Опьяненье, о, возвышенное опьяненьев нерасторжимых объятьяхвсех дней и ночей бесконечных веков,Мадагаскар!Я тот самый плясун, который тебя спасиз смертельного водоворота судьбы;
