Поэзия Африки

Уже тело твое покраснело
от наших снов,
сплетенных на заре легендарных времен.
Покраснело от молчания мертвых:
безмолвный обет наших Предков.
Покраснело от укусов солнца:
бесконечен сон латеритов[177],
Мадагаскар!

И сам ты, Остров,
попавший в сети пассатов,
кажешься красным,
Мадагаскар!
Нерушимый Маяк
над частыми зубцами рифов.
Рейд в конце путешествия:
зачарованная гавань утра!..

Остров,
безумный, безумный творец,
ласкающий, лежа на гладкой поверхности,
полог минующей ночи
в бесконечном ритме планет.

В старой болотной траве
разъяряется красный рак:
прямиком к своему истоку
стремится божественная река.

Твоя долгожданная доля
выплеснется из темных глубин.
Крутые повороты дорог
выведут на твой исконный путь,
Мадагаскар!

Вновь расцветут орхидеи
вдоль троп Менабе[178].
Розы вновь разгородят
красные уступы синих гор.

Лесные горлинки Иманга
заворкуют веселыми голосами.
И появятся зеленые ветки
саондры[179] в прекрасную пору весны!

Море, не доверяя
гвоздичным деревьям Манамбии[180],
объявит вселенское право
нескончаемому диалогу!

О возрождающееся великолепье Зари —
чьи очи поддержат твое сиянье?
Кто споет
безымянный апофеоз?

Ведь будут мертвы пророки,
будут мертвы гадатели;
задушены гордые мужи;
задушены все предтечи;
замкнуты уста поэтов!

Но кто же, кто же споет?
Остров,
кто споет Апофеоз Высокого Дня,
жгучий итог своего бытия?

Кто же, кто же споет?

Какой смертный с высоким челом
познает чистейший луч Света,
желанную ласку,
так давно ожидаемый поцелуй,
объятья невидимых рук?

Одно слово,
Остров,
одно только слово!

Слово, рассекающее молчаньем
веревку, стягивающую твою шею.
Слово, развязывающее петлю
на повешенных с искаженным лицом!