Поэзия Африки

Приходит тихий золотистый вечер.
По зарослям скользит неслышный бриз.
Дымящие костры на берегу зажглись.
Звучит свирель печалью человечьей.

Уходит солнце гибели навстречу.
Струится кровь по серым облакам.
Размеренно рокочет океан.
Неторопливо наступает вечер.

На баобабах, кряжистых и древних,
сидят орлы косматые и дремлют,
усталые, огромные орлы.

Из океана выплывает сумрак,
и заунывен лай собак безумных,
и рады звери наступленью мглы.

АЛБАКАЙ УСМАН КУНТА[198]

Символ нашей борьбы Перевод М. Ваксмахера

Маленький белый сказал,
Добрый белый сказал,
Незлой колонист сказал:
«Патрис? Какой же Патрис?..

А! Тот крестьянин простой,
Который волей судеб
Случайно премьером стал,
А потом был кем-то убит!»

Белая дама на улице
Сказала тебе, Патрис:
«Эй, отойди с дороги,
Черная образина…»
А директор почты сказал:
«Садись, цивилизованный негр.
Это слово тебе подойдет!»

Один журналист рассказал,
Что сам бельгийский король,
Взгромоздившись на пышный трон,
С тобой говорил, Патрис,
И что в память об этом дне
Полубогом назвали тебя,
А когда ты вернулся, Патрис, —
Из Брюсселя вернулся домой, —
Наручники ждали тебя.

Так прокурор приказал.
Один журналист рассказал,
Что пронзили тебя, Патрис,
Холодным бельгийским штыком
И кинули тело твое
В холодильник бельгийский, Патрис.
Чомбе так приказал.

Ты слышишь, ты слышишь, Патрис:
Набат свободы гудит,
Это колокол нашей борьбы
Ты раскачал, Патрис.

Верь же, Патрис, что мы
Хорошим пинком угостим
Тех, кто расселся в тени
Африканских деревьев, Патрис.
Мы сумеем их вышвырнуть прочь —
Тех, кому Африка-мать
Радушно дала приют,
Вспоила своим молоком,
Точно родных детей, —
А они убивают нас,
Презирают и душат нас,
Распинают и грабят нас.