Поэзия Африки

НОЭМИЯ ДЕ СОУЗА[272]

Негритянка Перевод Н. Горской

Чужаки воспевали тебя не раз,
но другие миры в глубине их глаз
застили прелесть твою живую…
И сплетали они
кружева легковесных фраз
и — чужие, тебя, чужую,
не желавшую иноземных ласк, —
ни понять, ни объять не могли.
И ткань славословий плелась,
про тебя говорили: эбеновый сфинкс,
этрусская ваза, черный экстаз,
жрица любви, тропический зной…
И — разодетая в эти слова,
словно в пышный атлас,
словно в тонкие кружева, —
всем была ты, кроме себя самой…
Спасибо всем чужакам!
Спасибо за то, что оставили нам —
людям той же души, тех же кровей,
детям грусти твоей —
неповторимую славу тебя воспеть…

Хочешь ты меня узнать? Перевод Н. Горской

Хочешь ты меня узнать?
Так возьми осколок древесины черной —
неизвестный брат маконде[273]
в дальних землях Мозамбика
вдохновенно выточил меня.

Видишь, я какая:
рот прорезан острым стоном,
и в пустых глазницах боль столетий,
и воздеты к небу тяжкие ладони,
словно умоляют,
словно угрожают, сдерживая плети…
Плоть, страданьем налитая,
Африка, прекрасная, живая —
видишь, я какая!

Хочешь ты меня узнать?
Так послушай стоны грузчиков портовых,
крики яростных батуке,
песни древние шангана[274],
что звучат у нас на юге
и воинственно и странно
в меланхолии ночной…

И не задавай иных вопросов,
если хочешь ты меня узнать…
Все во мне понятно, ясно, просто:
я — мятеж, родившийся из грусти,
я — неистовой надежды сгусток.

Негритянская кровь Перевод Н. Горской

Африка — загадка и разгадка!
Девственница у насильника в руках!
Мать прекрасная моя!
Что меня швырнуло в дальние края,
закружило, завертело, укачало
в равнодушных городах, в чужих кварталах?..

Мать, прости меня!

Разве я не тосковала
без твоей луны — моей сестры,
у которой руки так добры!
Африка — начал моих начало…