будут моменты, ради которых стоит жить.
Вскоре Конечников окреп настолько, что смог питаться сам. Кости понемногу срастались. Гравитацию плавно увеличили до 1,1 g, доведя ее до стандартного ускорения на поверхности Алой. Меры против мышечной дистрофии превратили его из высохшей мумии с переломанными костями в крепкого и сильного, если не считать бездействующих ног мужчину.
На ноги пришелся основной удар и крошево из осколков, едва скрепленных крайне медленно образующейся костной мозолью, было скрыто под цилиндрами регенерационных аппаратов.
Но сегодня он убедился, что даже это не мешает наслаждаться жизнью и новыми возможностями, была бы рядом покорная и чувственная девушка, которая ставит его удовольствие выше собственного.
Конечников почему-то вдруг вспомнил, как старательно изображала Вика удовольствие, глотая его сперму, хотя в глазах стояли отвращение и страх, что ее стошнит.
Это воспоминание его возбудило, и он представил, как все его медсестры занимаются с ним оральным сексом, смиренно дожидаясь своей очереди и возбуждая себя руками, но так, чтобы строгий господин, не заметил этой вольности. Конечников с сожалением подумал, что Вики ждать целых два дня. Хотя, если бы он только позволил себе, любая из его медсестер, наверняка оказала бы ему те же услуги, стоило лишь намекнуть о своем желании.
Конечников тяжело вздохнул — полуприбитым Управителем Жизни, он больше котируется у теткок, чем здоровым и сильным капитаном звездного флота.
На самом деле он прекрасно понимал, что эти девушки такие же агенты СБ, как и старые, толстые грымзы, которые дежурили в палате раньше.
Они наверняка знают, как должен вести себя тот, кто за много веков пресытился этой трусливой, добровольно-принудительной любовью. Ну, если не знают девчонки-медсестры, то их начальник, полковник Службы Безопасности Борис Терских имеет об этом ясное представление.
Поэтому Конечников равнодушно шлепал по заду всех своих «девочек», давал им деньги на мелкие презенты и допускал Викторию, симпатичную блондинку, до «кормушки», когда у него было настроение получить немного невнятного, стертого неважным самочувствием удовольствия.
За дверью послышалась какая-то возня, сдавленное пыхтение, потом раздалось легкое гудение. Конечников насторожился, взялся за поручни и уселся на кровати, осторожно подтянув недействующие ноги.
В палату деликатно постучали. Так о себе извещал лишь один человек, полковник СБ, начальник первого отдела госпиталя.
— Войдите, — разрешил Конечников.
— Здравствуйте, господин капитан, — сияя, как полная луна от распирающего изнутри восторга, произнес полковник.
— Здравствуйте, — приветствовал его Конечников. — Вы сегодня припозднились…
— Так точно, — ответил полковник. — Готовил вам сюрприз.
— Сюрприз? — недоверчиво поинтересовался Конечников. — Надеюсь приятный…
— Не сомневайтесь, Федор Андреевич. Заноси, — скомандовал полковник.
Сервоприводы на дверях взвыли, втягивая обе створки в стены. В проходе показалось транспортное кресло, крайне дорогая, самоходная конструкция на нереактивной тяге, призванная облегчить жизнь инвалидам. По бокам аппарата шли техники из службы обеспечения госпиталя, за ним двигались люди, неся части машины и тома инструкций по применению. Позади всех, счастливо улыбаясь, шли Марина, медсестра, которая должна была дежурить сегодня и Виктория.
Конечников подумал, не переигрывает ли эта статная блондинка, заботливо подсунутая ему отцом — командиром из первого отдела.
Вика, сдав смену, должна была бы писать докладную записку или просто ехать домой, но никак не изображать запредельную радость, оттого что ее подопечный сможет двигаться без посторонней помощи. Все это шествие напоминало крестный ход.
Или парадную процессию на празднике воинской части, когда торжественно выволакивают знамя, — древнюю полуистлевшую, пыльную тряпку и окислившиеся, почерневшие награды, данные правителями от которых в истории остался лишь порядковый номер за давно забытые сражения.
— Однако, — сказал Конечников, внимательно разглядывая аппарат. — Вот и тележка на воздушном ходу…
— Я рад, Федор Андреевич, что вы оценили. Врач рекомендует вам гулять, а это лучшее средство для прогулок.
— Вы имеете в виду — в «вашем положении»? — поинтересовался Конечников, пристально вглядываясь в глаза «особиста».
Полковник смутился.
— Доктор говорит, что прогноз положительный. Надо набраться терпения.
— Я в этом не сомневаюсь. Иначе и быть не может, — с улыбкой, от которой полковника охватил озноб, произнес Конечников.
— Так точно, господин, — ответил «эсбешник».
Конечников по поручням перебрался в инвалидное кресло. Потом он долго, основательно устраивался на мягком сиденье и выбирал оптимальный угол наклона спинки. Он делал это до тех пор пока розы на лице полковника не сменились обычным, напряженно-внимательным выражением. Тогда, поняв, что достаточно заставил людей ждать, Конечников просунул руку в блок мануального управления.
«Особист» встрепенулся, на лице явственно проступили беспокойство и испуг.
— Федор Андреевич, — произнес он, — подавляя желание немедленно выключить аппарат. — Людям, не имеющим практики или после долгого перерыва, лучше воспользоваться рычажным манипулятором.
Но было поздно. Конечников привычно двинул рукой, расчерченной световой сеткой из лучей. Аппарат пришел в движение, резво ускоряясь по команде бывшего оператора-наводчика.
Конечников сделал жест остановки, но кресло продолжило движение, протаранив кровать и опрокинув объемистый блок биометрического монитора.
Раздался грохот, Виктория взвизгнула. Кое-кто из техников захихикал. Полковник схватился за голову и невнятно выругался. Он первый подскочил к вывалившемуся из кресла пациенту.
— Не ушиблись, господин? — почтительно заглядывая ему в глаза, поинтересовался он. — Мануальный блок управления требует определенного навыка. Пользуйтесь, пожалуйста, джойстиком. На панели с левой стороны есть кнопки экстренного торможения и аварийного включения компенсаторных полей.
— На аппарате есть противоперегрузочная система?
— Так точно. Постоянно она не задействована, чтобы не вызывать неприятных ощущений. Но при необходимости ее можно активировать. Также, есть любопытная опция автоматического уклонения и курсопрокладчик, который позволяет выбирать один из 200 предварительно заложенных маршрутов.
Конечникова со всеми предосторожностями вернули на место, тщательно проверили состояние его ног.
— Федор Андреевич, полагаю, что вам потребуется консультация техника по поводу управления вашим транспортным средством. Он покажет основные блоки и клавиши, объяснит, как включать его режимы.
— Хорошо, — сказал Конечников, зная, что в этом случае со сверхзаботливым полковником спорить бесполезно.
«Особист» ушел. За ним косяком потянулись техники и монтажники. Напоследок полковник кинул внимательный взгляд, проверив, стоят ли медсестры по обе стороны от пациента и достаточно ли показного, напряженного внимания в глазах женщин обращенных на раненого.
Конечников немного послушал специалиста из отдела, потом отпустил его, сказав, что все понял.
Техник с удовольствием испарился. Марина деликатно занялась проверкой аппаратуры в каморке медпоста, оставив Конечникова наедине с Викторией.
— Мне не терпится совершить прогулку, — сказал он.
