– Не знаю… – Демид пытался встать, опираясь на стену. – У меня получилось.
– Пойдем. Надо двигаться, пока еще какая-нибудь тварь не замуровала нас в этой трубе.
Демид глянул вниз и голова его закружилась – тоннель выступал из башни и обрывался над бездонной пропастью. Ни земли, ни забора- лабиринта внизу видно не было – только клубящийся туман. Напротив, метрах в двухстах, находилась ровная каменная площадка, расположенная на горе вровень с туннелем. Ее соединял с концом туннеля тонкий канат. Демид потрогал его рукой – канат был натянут слабо.
– Придется лезть. Эх, елки зеленые, и чего я не скормил тебя паукам, Абаси? Как вот теперь без руки-то? Попробуем… Расстояние не очень большое.
– Давай, давай. – Табунщик, как всегда, не спешил идти первым. – Не бойся, человек, я подстрахую. Я помню твою доброту. Больше пакостей тебе делать не буду, честное слово. На этом Острове, во всяком случае.
Демид знал средство, как не бояться высоты. Если повесить такой трос в полутора метрах от земли, человек проползет по нему спокойно, не думая о том, что может разбиться. Но стоит высоте завладеть его мыслями, и он постоянно будет помнить о том, что внизу – пропасть, бесконечная, как сама смерть. Он будет представлять, как мокрая от пота рука его соскальзывает, как ногти ломаются в попытке уцепиться за спасительный канат, как сердце колотится в полете – последнем в жизни… Демид усмехнулся, вытер руку о штаны и аккуратно спустил ноги вниз, обвив ими трос. Секунда, и он повис под канатом, уцепившись за него всеми конечностями. Правая рука, лишенная кисти, действовала как крюк. Демид медленно продвигался вперед ногами, и веревка скользила по сгибу покалеченной руки, натирая кожу до крови. Но Дема не думал об этом – он просто полз и полз.
Резкий рывок едва не сбросил Демида в пропасть – он попал в воздушную воронку. Воздух закручивался и устремлялся вниз бесшумно, но с неудержимой силой. Защитник повис на одной руке, бешеный шквал тянул его за ноги, словно шланг исполинского пылесоса.
– Табунщик, я падаю! Сделай что-нибудь!
– Сейчас, сейчас! – Табунщик засуетился, торопливо сполз с края туннеля и заскользил к Демиду. Двигался он ловко, гораздо быстрее, чем Демид. Веревка закачалась еще сильнее, Демид держался из последних сил. Наконец он почувствовал мощную руку Табунщика на своем запястье. Пальцы Демида разжались – у него больше не было сил, и он закачался над пропастью – Табунщик держал его здоровой рукой, обрубком другой зацепившись за канат.
– Табунщик, тяни вверх!
– Не могу! – Жилы на шее Табунщика вздулись, лицо побагровело. – У меня рука соскальзывает!
– Давай, давай! Еще немного!
– Не могу… Я сейчас сам свалюсь… Черт возьми!
Табунщик резко разжал пальцы и Демид полетел вниз, закручиваясь вокруг собственной оси по ходу течения воздушной спирали. Воронка, в которую он падал, приобрела видимые сужающиеся стенки, размалеванные розовыми и фиолетовыми расплывчатыми полосами. Страх неожиданно оставил Демида. Он вдруг улыбнулся, вспомнив, как Алиса падала в кроличью нору. Здесь, в этом мире, все было так же условно и призрачно, как и в Стране Чудес. Неожиданно Демид почувствовал уверенность, что с ним не случится ничего страшного. Он не знал, какие силы правили этим миром, но постоянно ощущал их присутствие – вначале отстраненно-наблюдательное, затем настороженное, а теперь в чем-то даже дружелюбное. 'Интересно, – подумал он, – из чего сделаны стенки этой воронки? Будем считать, что из клубничного мороженого со сливками. И значит, сейчас я попаду в своего рода кафе, где десерт будет окружать меня со всех сторон. Я буду плавать во взбитом муссе и глотать его килограммами, потому что голоден, как Объедала…'
Демид так и не успел выяснить, из чего состояли аппетитные на вид стенки. Потому что когда он подлетел к самой узкой части воронки, она резко расширилась, выплюнула его вниз, спиной вперед и исчезла из виду. Дема снова падал, но вихрь исчез и он уже не крутился вокруг себя как игрушечная балерина. Далеко внизу он увидел землю в разрывах густого тумана, серую башню, возвышающуюся над облаками, огромную гору, вплотную подходящую к башне. Из башни черным карандашиком высовывался туннель, а между горой и туннелем едва виднелась ниточка каната, на которой барахталась маленькая фигурка – Табунщик.
'Вот значит как… Если я, пролетая мимо, попытаюсь уцепиться за канат, меня перережет пополам, нечего и пробовать. Если я промажу мимо него, то снова улечу в эту дурацкую воронку и снова совершу полный круг в пространстве. Так и буду летать, как спутник-сателлит вокруг планеты. Круговорот испытуемых в природе…'
Страх снова вернулся к нему – слишком мал был шанс попасть в двухсотметровую щелку и не разбиться о серый камень. Вот уже отвесная поверхность горы мелькнула у самого плеча, Дема сделал неуклюжее усилие, стараясь не удариться о канат…
И с размаху врезался во что-то мягкое, эластичное и невесомое, разом остановившее его полет. Ощущение было ужасное – Деме показалось, что половина сосудов полопалась в его теле, резко затормозившем на огромной скорости. Из носа потекла кровь. Демид слизнул соленую струйку с губы и осторожно открыл глаза. Он лежал на спине на одном уровне с канатом. Точнее, висел или парил, потому что никакой видимой опоры под ним не было. Тем не менее, он ощущал прочный субстрат, на котором лежало его тело. Канат, на котором висел Табунщик, находился от него метрах в трех. Неприятель Демида все еще был здесь. Болтался на одной руке, барахтался как лягушка, пытаясь не улететь в ту же воронку, что засосала Демида.
– Эй, Табунщик! Отпусти веревку, слышишь? Ничего с тобой не случится!
– Откуда ты взялся? – Табунщик ошарашенно уставился на Демида и сделал еще одну попытку подтянуться на одной руке. – Они что, летать тебя научили?
– Нет. Отпусти веревку, дурень! Сам поймешь.
Сведенные судорогой пальцы Табунщика соскользнули с веревки и он, кувыркаясь, полетел вниз. Демид улыбнулся и заложил руки за голову. Черная точка в небе над ним появилась минут через пять. Табунщик несся вниз как метеор, и Дема успел отскочить лишь в последнюю секунду – враг его шлепнулся точно в то же самое место, где только что приземлился он сам. Воронка стреляла с убийственной точностью.
ГЛАВА 19.
Демид и Табунщик прошли через арку, аккуратно выбитую в скале. Демид зажмурился от ослепительного света, заливавшего город. Перед ними открылась самая настоящая улица – широкая асфальтированная дорога, многоэтажные дома привычной российской архитектуры, зеленые деревья и газоны, заросшие цикорием и лебедой. Город был украшен красными флагами и транспарантами с бодрыми лозунгами. Прямо перед путниками реяло полотнище, огромные буквы на нем гласили: 'ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ СОРЕВНОВАНИЙ!' Табунщик приложил руку ко лбу, закрываясь от солнца.
– Нет, ты смотри, что творится! Это не Воронеж? Мне кажется, я здесь уже был. Вон, гляди, что написано: 'Слава гордости отечественного спорта!' Анекдот, да и только!
– Да, как-то все слишком по-совковому, – хмуро заметил Демид. – Может быть, нас здесь покормят? Выдадут талоны на обед в диетической столовой?
– Вряд ли. Здесь слишком пусто. Ни одного человека, ни одной машины. Такая же иллюзия, как и все до этого.
Репродуктор на столбе хрипло прокашлялся и заиграл прокуренным басом марш 'Прощание славянки'. Из-за угла выкатился маленький лысый человечек в футболке с надписью
