– Что – намек?
– Намек – это ты. Я думаю, Абаси решил показать мне, какое я ничтожество. Что все, что я сделал для тебя, можно уничтожить в считанные минуты.
– Так это все из-за тебя? Из-за тебя эти мучения? Из-за тебя я должна узнать, что такое ад, еще не умерев?! – Яна орала, брызгая слюной, и прекрасная головка ее, изуродованная гневом, качалась на членистой шее.
– Прекрати, Яна. Я не просил его делать это.
– Извини. – Голос Яны стал вкрадчивым. – Теперь ты пришел, и это – самое главное. Демочка, милый, ты ведь освободишь меня?
– Не сейчас. – Демид потер лоб. Что-то ему все это напоминало, но он никак не мог понять, что. – Потом, потом, Яна. Надо разобраться с существенным.
– Так я для тебя – несущественное?!!! – Яна снова вопила так, что у Защитника закладывало уши. – Негодяй!!! Немедленно сними меня с цепи!!! Скотина!!! Тебе плевать на меня, да?! Стой, куда ты уходишь?
Демид повернулся и пошел ко входу. Он слышал, как существо рванулось вперед и натянуло цепь, пытаясь добраться до него, но не оглянулся.
– Будь ты проклят!!! – прозвучало ему вслед. – Ты – не Демид! Демид не мог бы так поступить! Ты – дешевая подделка!..
Внутренность замка представляла собой анфиладу чередующихся залов – столь высоких, что потолки терялись в слабо светящемся тумане. Демид шел вперед и эхо шагов было его единственным спутником. Он ожидал, что все залы будут похожи на гроты, но это было не так. Каждое помещение было отделано в собственном, неповторимом стиле. Великолепие всех дворцов человечества переместилось в сей замок. Мраморные коринфские колонны и бассейн с золотым дном римской термы сменялся стрельчатыми арками, витражами и деревянными статуями католических святых, надменно выглядывающих из ниш. Один из залов в точности повторял храм Луньмэнь – статуи, колонны и барельефы были высечены прямо в скале. Демид шел быстро, равнодушным взглядом скользя по стенам, украшенным картинами лучших художников. Здесь не было человека, и это делало бессмысленным всю роскошь и великолепие – бессмысленным, как грим на лице покойника.
Звуки появились откуда-то издали, они дробились балконами и выступами стен, гасли в коврах, устилающих пол, и разлетались в бесконечном пространстве залов. Демид шел вперед и мелодия, исполняемая хором, звучала все яснее, триумфально заполняя замок. 'Ода к радости, – подумал Демид, – Бетховен посвятил ее Наполеону. Нетрудно догадаться, какому Наполеону она посвящена сейчас'.
Зал, в котором находился Абаси, был совсем небольшим. Камин играл здесь языками пламени, и факелы горели на стенах, давая спокойный, уютный свет. На стенах висели гобелены с изображением псовой охоты. Длинный дубовый стол был накрыт – яства здесь не были изысканными, в основном жареная дичь, но рот Демида сразу заполнился слюной. В конце стола сидел человек и держал в руке золотой кубок.
– Приветствую тебя, мой мятежный собрат! – Человек поднял чашу и багровое вино плеснулось из нее на скатерть. – Можешь поверить, я скучал по тебе. С возвращением домой тебя, Мятежник! Поздравляю! Я вижу, тебе в первый раз удалось полностью взять под контроль свою телесную оболочку? Это прогресс, несомненный прогресс!
– Привет, Табунщик, – сказал Защитник. – Он мог предположить, что Абаси снова сменит тело – мерзлый труп Владислава вряд ли мог удовлетворить эстетическим запросам Духа Тьмы. Но никак не ожидал увидеть Табунщика – тело Германа Филинова давно лежало в земле и его ели черви.
– Как ты сделал это? – Демид похлопал себя рукой по груди. – Неплохое туловище, ты любил его больше других. Как тебе удалось вернуть его?
– О, это пустячок! – Табунщик улыбнулся и зубы его блеснули ровным рядом. – Я научу тебя этому. Конечно, если ты не будешь делать глупостей. Когда-то ты умел вытворять фокусы и поинтереснее, Кергши. Жаль, что ты не помнишь того славного времени. Времени до Мятежа. Знаешь, я не ожидал, что ты отважишься на такую опасную штуку, как Мятеж. Идея давно носилась в воздухе – я думаю, что многие Духи Тьмы, гораздо сильнее тебя, хотели бы этого – закрыть Врата для остальных своих собратьев и остаться единоличными игроками на земле. Но никто, кроме тебя, не додумался до такого приема –
– Вот как? – Защитник склонил голову набок и задумчиво посмотрел на Табунщика. – Ты знаешь, это очень дорогой товар – смена Имени. Что ты мне можешь предложить за него?
– Ты прекрасно знаешь, что. Память твоя повреждена. Когда ты сражался с великим Нокки-Тексатлем, Первым Из Пожирателей, пытаясь изгнать его в Мир Тьмы, он вышиб из тебя самые существенные знания об Абаси. С тех пор ты стал неполноценным Духом, Кергши. Каким-то образом ты частично восстановил свою память, хотя все мы считали, что ты станешь полным идиотом после удара Молотом Забвения.
– Не зови меня Кергши, у меня есть другое Имя. Все было очень просто, Табунщик. Я подстраховался, создал артефакт высшего порядка, в который вложил основную информацию. Он переживает мои телесные оболочки, и новые тела, снизведенные до уровня 'идиота', как ты изволил выразиться, быстро восстанавливают знания и набирают силу, когда входят с ним в контакт. Да, я лишен всеобщей памяти, но мне это и не нужно. Я перехитрил вас.
– Зачем ты рассказываешь мне это, Мятежник?
– Я думаю, со временем ты поймешь сам, почему. Ты, конечно, догадываешься, что каждый из Абаси, когда я припирал его к стенке, предлагал мне дружбу, и сотрудничество, и любовь, и все, что угодно. Сотни раз я уже слышал ваши лживые соблазнения, но до сих пор не слышал ничего, что убедило бы меня не отрубить врагу голову и не отправить Дух его обратно в гнилой Мир Тьмы. Что еще ты можешь предложить мне?
– Во-первых, ты не сможешь отправить меня в Мир Тьмы, потому что не знаешь моего Имени. Но у тебя есть вероятность когда-нибудь узнать его, а поэтому я предпочитаю договориться с тобой сейчас, пока ты не имеешь козырей на руках. Как видишь, я тоже откровенен с тобой. Я не являюсь поборником Мира Тьмы. Он надоел мне, я не собираюсь возвращаться туда никогда, гори он в аду! Ты был прав, когда запер ублюдков-Абаси в этом черном мешке – большего они не заслуживают. Но я- то не таков, Мятежник! Я не хочу разрушать Цветной Мир. Я уже говорил тебе об этом…
– Я помню. Все еще пытаешься мне доказать, что ты – мальчик- паинька? Я уже достаточно насмотрелся на твои художества, чтобы понять, что ты из себя представляешь. Это все, что ты мне хочешь сказать?
– Врата. – Табунщик вцепился в баранью лопатку и жир потек по его рукам. – Врата, – сказал он с чавканьем. – Я покажу тебе, где Врата, и закроешь их окончательно. Разве это слабый аргумент?
– Я и так знаю, где Врата, – Демид почувствовал, что пальцы его предательски дрожат. – Я ведь неспроста пришел сюда, Табунщик. Я проделал большую работу, чтобы определить их местонахождение.
– Дерьмо это, а не работа. – Герман продолжал поглощать еду так жадно, словно не ел неделю. – Где они, твои Врата? Ты понятия не имеешь, как они выглядят. Может быть, они находятся в ночном горшке под моей кроватью? Или в анальном отверстии статуи бога Кепенопфу? Или в клюве вот этой куропатки, которую я сейчас сожру? Ищи, Мятежник, если тебе не лень, могу выдать тебе тонну золотой парчи, чтобы затыкать ей любую дырку, которая покажется тебе подозрительной. Но можешь быть уверен, что Врат ты не найдешь. Об этом я позабочусь.
– Я подумаю, – сказал Защитник. – Время у меня есть.
