Но где его искать?
По словам Ю-ю, Мишка умчался вслед за Махно к опушке леса, а что было дальше, он не видел. Овод решил направиться в лес, хотя надежда на встречу была очень слабой. Он знал, что лес тот тянется далеко на восток, что именно в его темных дебрях бродили когда-то махновцы и что на его северной окраине раскинулось родное село Яблонное.
Взяв направление на север, ребята углубились в лес. Сначала они шли по следам банды, бежавшей с поля боя. След был хорошо виден: взбитая копытами коней земля, поломанные сучья и ветки деревьев, клочья разорванной одежды. Но вскоре следы разделились и пошли в разные стороны.
Куда ж направиться?..
Был уже поздний вечер, когда ребята вышли на широкую поляну. Здесь Овод решил устроить привал до утра: утро вечера мудренее...
Расположившись под кустом, разведчики вытащили из сумок еду, но есть не могли. Потеря отца и брата тяжело поразила Овода, а Ю-ю страдал за пропавшего 'капитана' и глубоко сочувствовал горю Дуняши. Все же он не терял бдительности и, зорко озираясь по сторонам, держал карабин наготове.
Вдруг из глубины леса, с противоположного края поляны, вылетел растрепанный всадник, без фуражки, в порванной куртке, с окровавленным лицом. Он мчался прямо на ребят.
Ю-ю мгновенно вскинул к плечу карабин:
- Стой, стреляй будет!..
- Стой! - повторил и Овод, поднимая маузер.
Всадник с такой силой осадил над кустом вороного коня, что тот взвился на дыбы. А через секунду он уже был на земле и с криком: 'Здорово, орлы!' - кинулся в объятия Ю-ю и Овода. Это был Мишка.
- Ты весь в крови, брат Следопыт, - встревожился Овод. - Что случилось?
- Чепуха! Лицо поцарапал, когда скакал лесом. Эх, и конь лихой! Как ветер несется!
Весть о гибели отца поразила Мишку в самое сердце. Но он не заплакал, нет. Он крепко обнял своих друзей и, как бы давая клятву, произнес:
- Жив не буду, а бандита поймаю!
ОХОТА ЗА ГОЛУБОЙ ЛИСИЦЕЙ
День был ясный, голубой. Солнце ласково припекало, но в воздухе веяло прохладой. В селе Яблонном было тихо и спокойно: от вчерашней гульбы не осталось и следа. Крестьяне были заняты своим делом. Только два плохо одетых мужичка бесцельно бродили по улицам, мимоходом заглядывали во дворы, болтали с прохожими. Если бы кто-нибудь следил за ними, он бы заметил, что странные мужички с особой осторожностью и любопытством обошли вокруг дома, где прошлой ночью кутил Махно, потом осмотрели двор попа Павсикакия и, видимо, чем-то раздосадованные, медленно пошли в конец села. Здесь они наткнулись на сожженную хату, от которой остались только развалины печи да черная труба.
Мужички остановились, сняв шапки.
- Вот наша хата, - печально сказал один, тяжело вздохнув.
- Ничего, - ответил другой, - когда прикончим белых, построим новую. А подлую Лисицу мы все-таки найдем, не будь я Следопыт...
Да, это были наши герои. Оставив Ю-ю с вороным конем в гуще леса, они решили побывать в своем селе. Следопыт надеялся застать всю банду на месте, но Махно и след простыл.
Из разговоров с крестьянами ничего определенного выяснить тоже не удалось. Одни говорили, что 'батько' ушел вербовать новое 'войско' на Гуляй-Поле, другие уверяли, что он махнул 'под Херсон', третьи полагали, что Махно заболел и скрывается где-нибудь 'у своих', а большинство сердито отнекивалось:
- А на черта вин мини здався!
Словом, след Махно затерялся.
- Настоящая лисица!.. - ворчал Мишка. - А все-таки мы его найдем!
До вечера они обошли еще одну соседнюю деревню, но и там не нашли конца ниточки, по которой можно было бы добраться до Махно.
Волей-неволей к ночи им пришлось вернуться в лес, к Ю-ю. Мишка был раздосадован неудачей, но поиски решил продолжать.
- А не сходить ли нам к Черной балке, где банда стояла лагерем? предложил он. - Ведь Махно ушел не один...
- Нет, нет! - запротестовал Овод, содрогнувшись от ужаса. Подальше от этих проклятых мест!
- Тиха, капитана! - прошептал вдруг Ю-ю, поднимая руку. - Там буль-буль есть... Зачем такое?..
Он указал в глубину леса. Все замолкли, напряженно прислушиваясь.
- Верно, - сказал Следопыт, - там что-то курлыкает, вроде как тетерев бурчит...
Овод усомнился:
- Нет, не похоже... Может, ветер шумит?
- Какой там ветер, - отмахнулся Мишка, - сейчас такая тишь, ни один лист не шелохнется. Во всяком случае, проверим. У меня здесь что-то наклевывается, - он покрутил пальцем вокруг лба. - За мной, ребята!
Мишка смело пошел вперед, за ним направился Овод, а Ю-ю, как всегда, замыкал шествие, ведя коня под уздцы. Местность постепенно понижалась, лес становился гуще, дохнуло холодком и сыростью. Вскоре? Мишка остановился и, подождав своих соратников, сердито фыркнул:
- Ерунда! Зря мы сюда свернули - это речонка урчит по оврагу.
- Речонка?..
Овод прислушался и вдруг схватил за руку Следопыта:
- Ой, ребята, да ведь это же мельница шумит!
- Водяная мельница? - живо отозвался Следопыт. - Уж не та ли, в которой тебя мучили?
Овод побледнел:
- Может, и та...
Следопыт хлопнул себя по лбу:
- Ну и дурак я!
- Почему? - удивился встревоженный Овод.
- Ведь эту девушку Махно называл милой красавицей?
- Называл. Ну так что?
- И он по ее просьбе не отрубил тебе голову?
- Не отрубил.
- И сам поднял девушку с колен?
- Сам..,.
- Да что ж ты предлагаешь?
- Я-то? - Мишка в затруднении почесал затылок. - Пошли дальше! Только тихо, как мыши. А ты, Ю-ю, немножко отстань и веди коня... Да накрой ему морду курткой, чтобы не фыркал!..
- Есть, капитана! - охотно отозвался Ю-ю.
- Ты куда это? - шепотом спросил Овод.
- На мельницу...
- Зачем?
- Авось что-нибудь выйдет... Ты говоришь, девушка назвалась твоим другом?
- Да. Она так меня называла.
- Замечательно... Пошли, пока не стемнело.
Следопыт пригнулся, раздвинул ветки кустарника и бесшумно нырнул в чащу. Овод и Ю-ю последовали за ним в прежнем порядке.
Прислушиваясь к шуму воды, они шли довольно долго вдоль какой-то низины, заросшей дубовым кустарником и ивняком. Потом спустились в извилистый овражек, по дну которого бежал ручей. Вначале им казалось, что мельница должна быть где-то совсем близко, но рокот воды то резко усиливался, то неожиданно затихал и нарастал снова.
Мишка начинал сердиться. С каждой минутой ускорял шаг. Овод едва поспевал за ним, но даже и не подумал просить передышку. Он ни в чем не хотел отставать от брата. Что же касается Ю-ю, то о нем можно было не беспокоиться. Он мог с одинаковой скоростью шагать хоть целые сутки без передышки и никогда, не терял своего неизменного спокойствия и выдержки.
