– Потому что Франция приняла решение не покупать балтиморских клиперов. Это произошло две недели назад – как раз перед пожаром в вашем доме. Мы только что узнали, что Шрейдер в Англии по совершенно другому вопросу, и он планирует уехать в конце недели. Радуйтесь, старина, ваш список на одно имя короче.
Рейф пробежал рукой по волосам.
– На два. Карлтон Бейкер отбыл в Филадельфию, хотя, честно говоря, я никогда не верил, что он способен на убийство. Под подозрением остаются двое.
– Арти Бартоломью и Оливер Рэндалл.
– Именно. Джонас Макфи следит за Рэндаллом, пока его помощник мистер Ярмут наблюдает за нашим дорогим кузеном Арти.
– Я продолжаю собирать информацию. Если что-то услышу, дам вам знать.
– Ценю вашу помощь. Макс поднялся.
– Будьте начеку, мой друг. Рейф тоже встал.
– Я провожу вас, не дай Бог, кто-то из моих людей набросится на вас по ошибке.
Макс усмехнулся. Странно, но охрана никогда не видела его. Когда Рейф подошел к двери и открыл ее, давая понять охранникам, что он провожает гостя, Макс бесшумно скользнул в темноту и растаял в сыром промозглом воздухе.
Рейф затворил дверь и пошел по лестнице в спальню. Едва ли он сможет уснуть. Но с Даниэлой под боком он отдохнет. И это уже немало.
Темнота окутала дом. Сославшись на головную боль, Даниэла отдыхала в спальне, которую она теперь делила с Рейфом. Ей нужно побыть одной. Привыкнуть к решению, которое она приняла.
Она понимала, что это единственно правильный поступок, что она не может позволить себе испортить будущее Рейфа. Он должен иметь детей, ему нужна жена, которая могла бы дать ему их.
Все последнее время, когда он узнал о ее бесплодии, она ждала, что он заговорит о разводе. Вместо этого он взял на себя ответственность за тот несчастный случай, что произошел с ней в Уиком-Парке, и сказал, что ее неспособность родить не имеет значения.
Но они оба понимали, что это ложь.
После того как она выслушала Каро, вся та неуверенность, которую она похоронила, поднялась из глубин ее души. Она знала правду почти с самого начала – рано или поздно ей придется оставить его.
Дверь отворилась, и Рейф вошел в комнату. Даниэла прислушивалась к звуку его шагов: он ходил, готовясь ко сну. Даже в этом крыле дома она спала рядом с ним и наслаждалась его близостью. Он спал голый, и она привыкла к тому же, их тела согревали друг друга ночью.
Весь день она думала о нем, о своем разговоре с Каро и о том, как Рейф старался уладить все между ними. Он был так настроен на то, чтобы подарить ей счастье, и сделал больше, чем она могла мечтать. Ее сердце переполняла любовь. Он думал, что она спит, но она наблюдала за ним. Он раздевался с удивительной грацией, редкой для мужчин. Небрежно развязал шейный платок. Снял сюртук и жилет, стянул рубашку. Остался обнаженным до пояса. Смуглая кожа с четко прорисованными мускулами на ребрах, которые напряглись, когда он нагнулся, чтобы снять обувь и носки.
Он стянул бриджи и то, что было под ними, показав свою широкую спину, мускулистые ягодицы. Как она любит прикасаться к нему, чувствовать его крепкое тело под своей рукой! Голый, он прошел к другой стороне кровати, мужчина во цвете своей зрелости, чья мускулистая анатомия впечатляла, даже когда он не был возбужден.
Дэни смотрела на него, и ее сердце сжималось от отчаяния. Она приняла решение. Она даст ему свободу – уйдет, совершит то, что должна была сделать давно.
Кровать прогнулась под его весом, и Даниэле вдруг стало страшно, когда она поняла, что это их последняя ночь. Он, должно быть, почувствовал, что она не спит, так как придвинулся ближе и обнял ее.
– Ты не спишь?
– Я ждала тебя.
Рейфел прижался к ней и поцеловал в губы.
– Я рад.
Дэни обняла его за шею, и волна любви охватила ее. А затем и желание… Она жаждала провести эту последнюю ночь с ним, ей нужны были эти несколько часов, эти последние драгоценные воспоминания, которые она унесет с собой и сохранит на долгие годы.
Нет, сейчас она не станет думать об этом. Она решительно отогнала печальные мысли, готовые поглотить ее. Нет, сегодня, в эту прощальную ночь, они оба должны получить ни с чем не сравнимое блаженство. Рейф снова поцеловал ее глубоким, проникновенным поцелуем, пробудившим ее чувственность. Она прогнулась, прижимаясь к нему, наслаждаясь приятной жесткостью его волос на груди, касающихся ее нежной кожи.
Он приник к ее соску, и горло перехватило от удовольствия. Потом последовал еще один вздох, скорее крик отчаяния, но она подавила его. Рейф не должен знать, что творится в ее душе. Каждый раз, когда он дотрагивался до нее, когда их тела соприкасались, она ощущала, как проваливалась в бездонную бездну чувства к нему. И так как она любила его беспредельно, то хотела, чтобы он получил жизнь, какую заслуживал. Чтобы он мог обезопасить свою семью, выполнить обязательства перед матерью и родными, долг, который так много значил для него.
Был единственный способ сделать это, и завтра же она приступит к осуществлению своего плана. У них осталась одна-единственная ночь. Последние мгновения. И эта ночь должна запомниться ей на всю жизнь.
Она была податлива и послушна, прижималась к нему, изгибаясь всем телом и ощущая лихорадочную дрожь предвкушения, пока он ласкал ее груди ртом, языком, губами… Он раздвинул коленом ее ноги и
