- Но и Элизабет могла бы утверждать, что руководствуется тем же.
- Но, мне кажется, принципы Элизабет существовали как бы сами по себе, словно в вакууме. В ее тесном мирке нет места для дружбы, сострадания, любви, что является основополагающим в шкале твоих ценностей.
- В этом случае, - хмыкнула Амариллис, - думаю, у нас есть кое-что общее, а?
- Нет-нет, - Лукас бросил на нее иронический взгляд, - из меня не получится современный вариант твоих непогрешимых Основателей. И не советую приделывать мне нимб и крылышки.
- Никто и никогда не называл Основателей ангелами. Но я уверена, ты чересчур стараешься упрятать подальше свои достоинства.
- Амариллис, предупреждаю тебя.
- Только вспомни все благородные поступки, которые ты совершил с момента нашей встречи. - Амариллис стала перечислять: - Ты не наказал вице-президента своей фирмы Миранду Локинг, обманувшую тебя, потому что пожалел ее. Ты помог Диллану Раю выпутаться из неприятной истории, хотя он был младшим братом предавшего тебя компаньона. И ты помог мне найти убийцу, потому что хотел защитить меня.
- Как ни странно, но мои достоинства и недостатки, оказывается, не так уж просто различить, - буркнул Лукас.
- Не знаю, для меня разница почти всегда очевидна.
- Серьезно? - Трент искоса взглянул на нее. - А как насчет тех случаев, когда картина не столь ясна?
- Я стараюсь не слишком углубляться в дебри, но все же кое-что мне хотелось бы выяснить до конца.
- Это касается меня?
- Нет, я имею в виду обстоятельства гибели профессора Ландрета.
- Черт возьми, ты что, всю жизнь будешь об этом думать? Что еще тебе здесь не ясно?
- Мне бы хотелось узнать, как Мэдисон Шеффилд установил, что профессор завел на него досье?
- Думаю, тебе еще предстоит убедиться, что настойчивость не всегда благо.
***
Через полтора часа они въехали в город, погруженный в ночную тьму. Шел дождь, и в витринах магазинов поблескивал свет уличных фонарей, отражавшийся в лужах на асфальте.
Лукас свернул за угол и поехал по тихой улочке к дому Амариллис, и только тогда она рассталась с мыслями о Элизабет Бейли. Внезапно ей в голову пришел ответ на вопрос, всю дорогу не дававший ей покоя.
- Это Ирен Данли, - неожиданно проговорила Амариллис.
- Что?
- У меня не шла из головы встреча с бабушкой.
- А какое отношение имеет Элизабет Бейли к Ирен Данли? - удивился Лукас, останавливая машину у края тротуара.
- Есть в бабушке что-то такое, что напоминает мне Ирен.
- И что же это?
- Трудно объяснить. - Осознание интуитивно сделанного открытия пронзило Амариллис. В ней бурлило желание поделиться своими предположениями. - Всю жизнь обе старались, насколько это было в их силах, держать все под своим контролем.
- Допустим, что так. - Лукас заглушил мотор и повернулся к Амариллис: И что из этого следует?
- Я, конечно, не вполне уверена, - призналась Амариллис, нервно постукивая пальцами по сиденью. - По правде говоря, боюсь даже говорить об этом. Ирен принадлежала к самым преданным сторонникам Шеффилда. Она искренне верила в него. Что, если это Ирен рассказала Шеффилду о папке профессора?
- Очень возможно, - подумав, ответил Лукас. - И что тогда? Мы ведь и раньше предполагали, что Мэдисон получил информацию от человека, связанного с факультетом исследований явлений фокусирования. Представляется наиболее вероятным, что это была Ирен, именно она, единственная из всех сотрудников, могла знать о содержании папки. Данли работала с профессором целую вечность, и он доверял ей больше, чем кому-либо. Она была ему безгранично предана. Думаю, что Ирен даже была влюблена в профессора. Но что могло бы произойти, если бы она узнала о папке? Тогда Ирен оказалась бы перед дилеммой, разрываясь между чувством преданности профессору и ответственностью за будущее штата.
- Трудно предложить, как бы она поступила.
- Нет, - покачала головой Амариллис. - Мне кажется, я знаю Ирен Данли достаточно хорошо и могу сказать, что она посчитала своим долгом предупредить Шеффилда об опасности, грозившей его предвыборной кампании.
- И что же дальше?
- Она бы стала винить себя в том, что предала профессора. Совсем как Элизабет Бейли, которая обвиняла себя в том, что разрушила счастье сына. И это чувство не давало бы Ирен покоя, мучило ей, хотя она и поступила так, как считала правильным.
- Ты думаешь поэтому она пыталась помочь тебе, когда ты решила во всем разобраться?
- Да, - подтвердила Амариллис, наблюдая за каплями дождя, барабанившими по ветровому стеклу. - Мне кажется, ей не давала покоя мысль: не подписала ли она невольно смертный приговор профессору, сообщив Шеффилду о досье.
- Скорее всего, было именно так, но теперь это в прошлом. Ей придется до конца дней испытывать угрызения совести, - с этими словами Лукас открыл дверцу машины. - Ну, ладно, давай внесем вещи в дом.
Амариллис накинула капюшон и вышла под дождь. Лукас достал чемоданы и пошел вслед за ней к дому.
Они торопливо прошли по дорожке и укрылись под небольшим навесом над входом. Амариллис открыла замок, распахнула дверь и шагнула в темноту прихожей.
В ту же минуту ее чувства отметили прикосновение незримых энергетических щупалец, отчего зашевелились волоски у нее на затылке. В дом проник кто-то чужой.
- Лукас.
- Я чувствую то же самое. - Он резко поставил чемоданы на ступени и сжал ее руку. - Лучше уйдем отсюда. - Он протянул ее обратно на улицу.
Амариллис не противилась, она повернулась, готовая убежать. В области подсознания появилось знакомое ощущение: Лукас искал контакт. Без сомнения, он хотел воспользоваться своим талантом детектора, пытаясь выяснить что-нибудь о непрошеном госте.
Амариллис пошла на контакт. Последовали мгновения потери ориентации и чувство незащищенности, в то время как в ее сознании возникал кристалл...
...И тут она ощутила, как могучий талант с неистовой силой вошел в ее сознание. От неожиданности Амариллис споткнулась и едва не упала, пораженная неумолимой мощью чужой воли.
Но это был не Лукас. Ее охватил ужас. Она отшатнулась, пытаясь освободиться, но оказалась в ловушке: в плане подсознания уже появился кристалл.
Кто-то взял под свой контроль возникшее в ее сознании порождение парапсихологической энергии, и через кристалл хлынул плотный поток темной, грозной силы.
Амариллис вскрикнула. Она сжала голову руками, изо всех сил стараясь разорвать фокусную связь.
- Нет, не хочу, не надо.
Но она была бессильна: прервать контакт не удалось.
- В чем дело? - Лукас притянул ее к себе. - Что, черт возьми, происходит.
- Здесь талант, - только и смогла произнести Амариллис, почти теряя сознание.
- Проклятье, - выругался Лукас, едва успев подхватить ее, - я чувствую негодяя.
'Как же силен этот талант, - думала Амариллис. - Если мне не удастся вырваться, он сведет меня с ума'. Ее снова охватил ужас.
